Скудные берега - страница 9

Ари отвернулся. От близости огня в глазах тут же защипало.

— Джо велел тебе выпить этот отвар, — сказала Бель. Она поставила кружку на низенькую скамеечку рядом с тюфяком и отошла чуть в сторону, села в кресло у окна.

— Мор, — припомнил Ари, — вы говорили со слепой Торве про мор.

Профиль Бель не дрогнул.

— У тебя жар, — сказала она ровно, — тебе все пригрезилось. Разве в этих богатых и счастливых землях место для несчастий?

В этот раз она даже не скрывала насмешки.

Ари принялся пить отвар мелкими глотками. Боль в груди становилась чуть слабее.

— Это травы с родины Джо, — сказала Бель. — Я расскажу тебе об этих местах. Там очень много солнца, и всегда тепло, и даже зимой люди запросто могут ходить босиком, потому что на родине Джо никогда не бывает снега, а трава всегда зеленая.

Снув как-то рассказывал, что однажды они заплыли так далеко, что очутились в странном месте, где солнце буквально сжигало кожу, но ему никто не поверил.

— В лесах на родине Джо очень много всяких зверей, — продолжала Бель.

— Что такое лес? — прервал её Ари, жадно впитывая каждое слово.

Бель повернула к нему свое лицо, и оно было мечтательным и нежным.

— Лес — это когда очень много деревьев в одном месте, Ари. Так много, что среди них можно заблудиться и годами искать дорогу домой.

— Так не бывает, — прошептал Ари.

— В этих лесах живут очень яркие крикливые птицы, их зовут попугаями. И нахальные мартышки, звери, похожие на людей. Там очень много цветов и разных фруктов, и люди никогда не знают голода и холода.

— Если бы такое место на самом деле существовало, — заявил Ари, — то Джо никогда не покинул бы его ради Грасса. Или он просто дурак.

— Это место существует, но оно очень далеко, — сказала Бель. — Мы выехали в дорогу в начале зимы, а скоро уже новая зима — вот как долго мы сюда добирались. Через море, через степи и горы.

— Зачем?

Бель опять отвернулась к окну, её профиль снова стал почти неподвижным. Только едва шевелились крупные губы.

— Потому что я решила привезти в Грасс самого лучшего лекаря.

— Но зачем? — повторил свой вопрос Ари. Рассказ Бель звучал для него странно и невероятно, она словно пыталась убедить его в том, что человек с небесных чертогов решил добровольно спуститься в темное и мрачное подземное царство.

— Потому что здесь все начнется, — ответила Бель.

В этот раз Ари заболел особенно тяжело, его без конца лихорадило, и сил хватало лишь на то, чтобы сходить до нужника. Иске каждый вечер прибегала со спрятанной за пазухой фляжкой, но ни теплое молоко с медом, ни травяные отвары не помогали. Иногда Ари казалось, что он, как старуха Торве, ощущает смерть за своей спиной, но наступила зима, и Ари пошел на поправку.

В день, когда выпал первый снег, Ауд не пришла топить очаг и печь хлеб: она вышла замуж за кузнеца Вальгарда. Теперь вместо неё стала приходить средняя дочь Атли, Аста.

Ауд же забегала просто так, в гости, потому что как-то умудрилась за месяц работы в доме привязаться ко всем, включая Ари. Она учила Бель штопать белье и ткать, рассказывала, как печь хлеб. Женщины часто обсуждали мужчин, и Ари узнал, что у Бель было трое мужей, последний из которых выгнал её из дома за измену. Такое случалось и в городе: мужчина и женщина, соединив свои судьбы, вовсе не обязаны были жить вместе до глубокой старости. Иногда мужчины прогоняли своих жен за дело: например, за неспособность родить сына или плохое ведение хозяйства. В таком случае семья жены обязана была вернуть мужу часть свадебного выкупа за невесту. Иногда жена выставляла мужа вон за пьянство или за то, что он бил её или детей. Как правило, к таким житейским ситуациям люди, родичи и соседи относились спокойно, но трое мужей, из которых ни один не умер, это было многовато.

В северной части города жила одна женщина, чья мать её прокляла сгоряча еще в детстве: уж очень много ребенок плакал. Так вот, эта женщина была несчастной настолько, что становилась вдовой пять раз. Среди мужчин города ходила шутка: хочешь побыстрее умереть, женись на Уне. Но, несмотря на серьезную угрозу скорой кончины к ней то и дело кто-то да сватался. Сама Уна носила пять черных платков и почти не выходила из дома. Поговаривали, что она совсем спятила и теперь боялась даже просто посмотреть на мужчину, чтобы не накликать на него беды.