Сквозь льды [Повесть о полярном исследователе Р. Амундсене] - страница 23

Пока еще было светло, Амундсен и Кук с двумя матросами убили десятка четыре тюленей, волоком дотащили их к кораблю и здесь зарыли в снег, чтобы мясо хорошо сохранилось. Теперь запас продовольствия увеличился, и как будто голодная смерть отодвинулась. Но тут случилась нежданная беда. Как-то за обедом, когда все сидели в кают-компании, де Герлах вдруг нагнулся над своей тарелкой и долго нюхал кусок жареного мяса.

— Что это такое? Тюлень? — резко закричал он. — Я требую, чтобы этого больше не было! Мы не собаки, чтобы есть падаль. Это мясо вредно.

Все переглянулись. Доктор Кук сказал:

— Позвольте, я, как медик, уверяю вас, что это мясо отлично поддержит наши силы.

— У нас есть сушеные овощи, есть консервы.

— От консервов может появиться цинга, а спасение от цинги — свежее тюленье мясо.

— Я запрещаю готовить обед из тюленя! — сердито сказал начальник и вышел из кают-компании.

Доктор Кук наклонился к Амундсену и пробормотал:

— Если так пойдет дело, то, конечно, экипаж погибнет…

Амундсен молча кивнул головой. После обеда они вышли на палубу. Ночь кругом лежала непроглядная. Солнце показывалось в последние недели не более как на час в сутки.

— Что теперь будем делать? — спросил доктор. — Ведь такой приказ — это катастрофа.

— Пока пусть идет дело так, как хочет начальник. Мы не имеем права нарушить дисциплину. А там посмотрим.

— Надо все-таки заставить экипаж работать. Иначе от безделья все заболеют.

Однажды к доктору торопливо подошел один из матросов — в темноте не разобрать кто.

— Идите скорей, доктор, с Вильямсом…

— А что такое? Отравился?

— Нет, собрался уходить. Буянит. Вон смотрите, он уже вышел на палубу.

Доктор Кук и Амундсен пошли к дверям кают-компании. Там столпились матросы. Они держали за руки Вильямса. У него за плечами висела сумка, в руках была палка.

— В чем дело, ребята? Почему вы его держите? — спросил доктор.

— Он хочет уходить.

— Куда уходить? Ты куда собрался, Вильямс?

— В Бельгию. Я не могу здесь зимовать.

— Как? Пешком через льды, океаны?

— Да, пешком. То есть я поплыву где надо. Я очень хорошо плаваю.

— Да, пожалуй, переплыть можно, — спокойно сказал доктор, — но пока я тебе, друг, не советую уходить. Подожди немного, вот взойдет солнце, я сам составлю тебе компанию.

Доктор взял матроса за руку и, ласково разговаривая с ним, повел назад, в каюту.

Матрос Эмиль сказал:

— Не корабль у нас, а коробка. А тут еще сумасшедший. Беда!

Амундсен подумал: «В самом деле корабль, как коробка, а льды кругом на тысячи километров. Беда!» Но вслух ответил бодро:

— Ничего, брат, держись! Не теряй бодрости. Бодрость потерять — все потерять.

— Где ее набраться, бодрости? — сердито буркнул Эмиль.

Амундсен не ответил. Что можно сказать людям, которые при первой беде становятся малодушными? Он вздохнул и спустился вниз, в свою каюту.

Потянулись страшные недели. 15 мая в последний раз на горизонте появилось солнце и скрылось на семьдесят дней. Ударили морозы такие, что на палубу нельзя было высунуть носа.

Чугунная печь в кают-компании постоянно была раскалена докрасна, но и она плохо согревала. Вокруг нее сидели и лежали люди. Амундсен и Кук в углу кают-компании устроили мастерскую — делали сани, шили одежду из тюленьих кож. Им помогали два-три матроса.

— А где Эмиль? — спросил доктор.

— Эмиль в кубрике. Он не встает уже два дня.

Доктор бросил пилу и вышел из кают-компании. Через пять минут он вернулся и позвал Амундсена.

— Идите полюбуйтесь, — сказал он вполголоса, когда они вышли в темный коридор, — у нас цинга.

Они молча прошли в кубрик. Плошка с тюленьим жиром слабо освещала тесное помещение. На койке лежал Эмиль. Доктор и Амундсен нагнулись над ним.

— Откройте рот! — приказал доктор.

Эмиль открыл рот. Тяжелый запах ударил в лицо Амундсена. Десны у Эмиля распухли и почернели, язык еле ворочался.

— Цинга самая настоящая, — сказал Амундсен, — нужно свежее мясо. Будем тайно кормить его… чтобы не знал начальник.

— Да, придется. Готовить будем сами.

И с того дня тайно от капитана они кормили больного Эмиля тюленьим мясом.

Но прошла неделя, и цингой заболели сразу несколько матросов.