Сквозь Пекло - страница 20

Наследник замолчал, он тяжело вздохнул, справляясь с волнением, и засим продолжил:

– Я назвал ее Дареной. Мои божатые к тому времени умерли, а Дарене кроме отца нужна была мать. Тогда я взял в жены себе дочь Богумира и Славуни Травяню. И мы вместе с ней стали растить мою, вернее нашу дочь, Дарену, а затем наших сыновей. Дарена была такая светлая девочка, и выросла в такую же светлую, чистую и необычайно красивую деву. Сын моего друга полюбил ее и просил стать его женой, но дочь ответила ему отказом. «Почему Дарена, ты не хочешь выйти замуж за Будимира, ты его не любишь? – спрашивал я ее. «Люблю, отец, так люблю, что дышать без него трудно», – отвечала она. «Тогда, я тебя не понимаю, почему ты ему отказала?» – не унимался я. «Да, потому, отец, я ему отказала… потому как люблю его больше жизни… Жизни, которая у меня будет не такая как у тебя и Будимира, не такая как у всех. Помнишь, что сказал тебе Бог Велес, когда отдавал меня, что из-за бессмертия матери, буду я жить очень долго… так долго, что увижу смерть не только своих братьев, но и их далеких потомков».

Правитель налил сыну молока из кувшина, и, подавая чашу, вопросил:

– Ты, ей рассказал об этом?

Святозар взял чашу, отпил из нее немного молока, и, пристраивая ее на вытянутых ногах, пояснил:

– И да, и нет… Когда Велес ее отдавал, он все мне поведал, а она знаешь… хоть и была младенцем, все запомнила. Когда же она подросла и научилась говорить, так все и спросила. Я хотел было пока ей не сказывать ничего, но она умела так глянуть, что по неволе ничего не скроешь… Когда она отказала Будимиру я ее долго уговаривал, говорил, что она не разумно поступает, что у нее могут быть дети, внуки, говорил, что она увидит правнуков и праправнуков… А она плакала и отвечала: «И всех, всех, отец, я буду хоронить…» Не было, отец, тех слов, которые могли ее переубедить. Ни я, ни Травяня ни смогли их найти. Помню, последний наш разговор, я сказал ей… что придет время и ты, Дарена, умрешь, и ежели у тебя не было мужа, детей, внуков, то кто тебя встретит в Ирий-саду? А она обняла меня, поцеловала, посмотрела своими небесно-голубыми глазами на меня и ответила: «Меня там встретишь ты, отец, и мать моя, Травяня». – Святозар смолк, провел пальцем по краю чаши, отвлекая свои мысли и стараясь справиться с душевной болью, да тихо добавил, – ах, девочка моя!.. Как же ты была не права… ни я, ни Травяня тебя там не встретят, не кому тебя там встретить… не кому… одна ты там будешь… одна.

– Почему, сынок, ты думаешь, что она там будет одна? Может, Дарену, все же встретит Травяня, – стараясь успокоить наследника, проронил правитель.

– Отец, разве ты не понял? – изумленно воззрившись на правителя, молвил Святозар. – Травяня-это Любава, она здесь со мной. Не кому встретить Дарену, не кому… Мои сыновья не понимали ее, они не принимали выбор Дарены. Мой старший сын Боголюб и вовсе осуждал ее. А так как он был очень сильным, храбрым и достойным мужчиной, который имел жену и много детей, то и люди живущие рядом стали осуждать Дарену… Да, будто не могли они ей простить, что по ее вине уехал и пропал бесследно Будимир, оно как жить без нее он не хотел.

Святозар затих, отдал чашу с молоком отцу, лег на ложе, и, обняв подушку, добавил:

– Не кому, отец, ее встретить, там, не кому… И разве может такой человек попасть в Ирий-сад? Человек, который творил добро, но не оставил после себя никакого следа на земле, вроде бы жил… а вроде бы и нет.

– Я, думаю, мальчик мой, Дарена обязательно попадет в Ирий-сад, – сказал правитель, и, поставил чашу на коротконогий стол, примостившийся подле ложа. – Ведь, ты забываешь, что там Дарену может встретить ее мать Буря-Яга-Усоньша-Виевна.

– Да, какая, она мать, отец… какая… – возмущенно произнес наследник. – Травяня мать Дарены. Травяня… она ее любила, растила, целовала и учила. Это она, Травяня, жалела и заступалась за Дарену, она мать… А Буря ни разу, ни разу к ней не пришла…

– Но ты рассказывал мне после возвращения с Ирий-сада, что Буря-Яга разрешила тебе вернуться, по просьбе Дарены, – произнес правитель.