Сквозь пласты времени. Очерки о прошлом города Иванова - страница 3

Известный ивановский краевед И. Власов в начале нашего века потратил немало времени на изучение первоначальной истории села. Он просмотрел десятки первоисточников, обширную литературу. Итогом этой работы стала обстоятельная статья «Село Иваново до 1700 года», опубликованная уже в советское время в «Иваново-Вознесенском губернском ежегоднике» (1921 год). Касаясь происхождения названия села, автор повторил то, что сказал до него Я. Гарелин. Возможно, сделал он это «по инерции», так как не привел в подтверждение никаких новых фактов. Более того, само содержание статьи доказывало как раз нечто противоположное.

И. Власов писал, что одним из древнейших селений нашего края является Кохма. Об этом свидетельствует мерянское[2] название. Со временем возле Кохмы возникли тяготеющие к ней деревни, сельцо (не село!) на ручье Поток. Называлось оно Иваново-Кохма. Вторая часть названия говорила о принадлежности селения к Кохомской волости.

Постепенно развиваясь, сельцо в свою очередь обзавелось собственными деревнями, став центром феодальной вотчины. Дополняя И. Власова, укажем: только тогда сложились условия для образования нового церковного прихода. Ведь православная церковь была организацией не только идеологической, но и экономической. Чтобы построить культовое здание и создать приход, необходимо было иметь достаточное число прихожан, которые были бы в состоянии содержать храм и причт, да еще приносить епархии доход.

Тысячи селений Центра Европейской части России проделали этот путь: от сельца — группы крестьянских дворов без церкви — к селу — обстроенному и заселенному крестьянами месту, в коем есть церковь (В. Даль).

Утверждать при подобных обстоятельствах, что село Иваново было наименовано по возведенной там церкви, едва ли можно. Это значило бы, что селение, до появления прихода, носило в течение долгого времени какое-то иное название. Но даже малейших следов его мы не обнаруживаем.

Не может не удивлять безразличное, чтобы не сказать более, отношение духовенства к якобы «церковному» происхождению названия села. Известно, что в прошлом, когда то или иное селение получало религиозное наименование, церковь, блюдя свои интересы, стремилась увековечить его. Для этого учреждались престольные праздники, служились торжественные литургии, проводились крестные ходы и прочие религиозные церемонии. Ничего подобного в прошлом Иваново-Вознесенска не наблюдалось. До революции главным здесь был религиозный праздник «иконы Казанской божьей матери», а не какого-либо Иоанна.

Не значит ли все это, что церковь, располагая некогда большими архивами, лучше других знала действительное положение дел и потому вовсе не была склонна увековечить под именем Иоанна Предтечи или Иоанна Богослова память о простом мужике-хлебопашце Иване, основавшем селение? И не в противовес ли «мужицкому» Иванову к его названию, при образовании города, была добавлена вторая, действительно «церковная», часть — «Вознесенск»?

Вообще создается впечатление, что православная церковь своими действиями как бы открещивалась от предположения, что село носит «церковное» имя. Она переименовала храмы, некогда воздвигнутые в честь библейских Иоаннов, и даже выдвинула собственную «теорию» о происхождении названия села.

В 1916 году протоиерей Покровского собора Д. Сперанский в брошюре, посвященной истории храма, писал, ссылаясь опять-таки на устное предание, что село назвали Ивановом князья Черкасские. И сделали они это будто бы в знак благодарности царю Ивану Грозному, который пожаловал им данную вотчину.

Но это опять-таки значило бы, что село имело прежде какое-то иное название. Выше уже говорилось, что ни малейших сведений на этот счет нет. Так что принимать всерьез слова протоиерея не приходится. Так же, как и версию о том, что село названо по имени князя Ивана Шуйского, который владел им некоторое время в начале XVII века.

Казалось бы, при критической оценке версий, опирающихся только на предания, нигде прежде не зафиксированные, ничем не подкрепленные, следовало решительно от них отказаться. Но велика сила инерции! Кое-кто и в наши дни продолжает брать их на веру, пытается гальванизировать, пусть даже с оговорками, несостоятельную версию о том, что название города произошло от одной из его церквей. Так, М. Горбаневский и В. Дукельский, авторы книги «По городам и весям „Золотого кольца“» (Москва, 1983 г., стр. 115―116), всерьез пишут, что об этой гипотезе «стоит подумать».