Сквозь время - страница 50

— А когда это Осип затворником стал? — как бы невзначай спросил я его.

— Да почитай всю жизнь свою, как бирюк никуда из Клина своего не вылазит. Его оттуда никаким пряником не выманишь. Если только переехать куда предложат, с возвышением, но так, чтобы и там сидеть дома, кур доить. — Он поморщился и снова смахнул с лица капли. — Вот льет-то как окаянный. Как бы порох не отсырел. — Милославский снова повернулся ко мне. — Так что с Клином?

— Не знаю, Васька, надо поближе подойти, да дозорных дождаться. Там уже и решать будем.

Из пелены дождя и тумана как по заказу показались всадники, едущие нам навстречу. Шли они шагом, а потом и вовсе, как и все мое войско, спешились и пошли пешком в нашу сторону, ведя лошадей на поводу. Шедшего впереди Волкова я узнал сразу, как только стало возможным рассмотреть детали. Все-таки Сергей не смог ужиться с остальными рындами, которые ехали, а теперь шли в грязи недалеко от меня с таким видом, словно я их на казнь тащу. И что этих четверых возле меня все еще держит? Давно бы уже свалили в туман, и я с преспокойной душой других, более надежных и преданных, к себе приблизил. Так как в походе мне мало что угрожало, что Волков мог сиюминутно исправить, он предпочитал выезжать в дозоры, чтобы нервы себе не мотать, находясь рядом с родовитыми, и оттого слишком уж относящимся к нему с презрением, четырем баранам, от которых я пока не знал, как избавиться.

Волков, тем временем, приблизился достаточно, чтобы я смог разглядеть его сопровождение. Девять других дозорных и еще четверо мужиков, ни одного из которых я не знаю. Пройдя еще пару метров, я остановился, разглядывая приближающихся. Не дойдя до меня и материализовавшегося рядом и даже чуть впереди Кошкина-Захарьина, который вместе с Милославским очень ненавязчиво оттеснили меня за свои широкие спины, непрошенные гости замедлили шаг, а после и вовсе остановились.

— Здравствуй, княже, — вперед вышел высокий статный воин, гладко выбритый, что странно, молодой, наверное, моего возраста. Как там классик говорил — белолицый и чернобровый, красавец, одним словом. Наверняка все местные барышни в обмороке валяются, когда он мимо проходит. Я усмехнулся своим мыслям, и тут же переключился на более деловой лад. Так, воин хорошо и дорого одет, его конь — еще знатнее хозяина, вон как мой Сивка оскалился, почувствовав конкурента, когда ко мне обратился, то лишь слегка склонил голову в приветствии, а не поклонился. Так вот ты какой, северный олень.

— И тебе здравствовать, князь Дорогобужский, — я склонил голову чуть меньше, чем он, все-таки мой статус выше на целую голову. — С миром пожаловал ты ко мне, или со злыми помыслами?

— Я, княже, Великому князю Тверскому в верности присягу приносил, — ответил Остап и задумался. — И случится так, что призовет он меня на помощь, от твоих воев помочь ему Тверь отбить, я приду, не задумываясь. Но пока этого призыва не произошло, будь гостем моим в Клине, пока погода не прояснится. — Так, ну тут все понятно, нам его Клин на пару часов, это, если обкладывать будем по всем правилам. Сомневаюсь, что у князя пушки имеются. Таким передовым правителем только Иван третий себя зарекомендовал, потому-то и сумел остальных к Московскому княжеству на аркане подтянуть, а остальные то ли не хотели деньги немалые на подобное диавольское орудие тратить, то ли боялись, что оно действительно диавольское, черт их знает. Факт остается фактом: наличие артиллерии было тем самым аргументом, который способствовал объединению Руси. И Остап это прекрасно осознает, недаром обеспокоенный взгляд на обоз бросил.

— Ну а коли не удержит Михаил Борисович Тверь? — я внимательно отслеживал его реакцию.

— На все воля Божья, — мы синхронно перекрестились. — Не сможет великий князь на княжеском престоле усидеть, так я точно за ним в изгнание, или на плаху не пойду. Тем более, что это не вернет ему княжество, — да, простые люди, простые нравы…  Черта с два! Пока ты силу показываешь, тебя уважают и тебе преданны. Стоит же тебе немного показать слабину, и все — считай себя трупом хоть политическим, а возможно и самым настоящим. — Защищать свой удел можно по-разному, княже. А Великому Московскому князю я тоже присягал, и своей вины за приют тебе и войску твоему, я не ощущаю. — Ай молодей, красавиц во всех смыслах. На ходу переобувается. Далеко пойдет, Остап Андреевич. Хотя, в той истории, которую я знаю, он далеко и пойдет, как никак боярином при Московском князе станет, в думу боярскую войдет.