Слабости сильного мужчины - страница 6

Стук сердца Лауры начал походить на тяжелые удары огромного молота.

Больше всего Василию хотелось сказать Лауре Уэсткотт, что у него есть более подходящий претендент на место его личного секретаря, но он не мог этого сделать. Ее переводы безупречны. Судя по отзывам ее предыдущих работодателей, она коммуникабельна и исполнительна. Именно такой сотрудник нужен ему для получения этого важного контракта.

Лаура видела, что Василий ждет объяснений, но не могла сказать ему правду. Несмотря на то что ее переполняла тревога, она смогла спокойно ответить:

– Мне давали новую должность только при условии моего переезда в Нью-Йорк. Я уволилась, потому что не захотела туда ехать.

– Потому что не хотите путешествовать? Но работа в качестве моего личного секретаря подразумевает частые разъезды.

Ее тревога усилилась, когда он произнес:

– Мисс Уэсткотт, главные качества, по которым я выбираю для себя сотрудников, – это честность и надежность. – После небольшой паузы он продолжил: – Разве не правда, что вам предложили уйти по собственному желанию из-за романа с вашим руководителем?

– Нет! – тут же воскликнула Лаура.

Эмоции, которые она сдерживала с того унизительного момента, когда Гарольд и Нэнси вошли в номер Джона, вырвались наружу. Она вспомнила, как затем Гарольд вызвал ее в свой кабинет и обвинил в том, что у нее роман с Джоном, ее руководителем и наставником. Человеком, которым она восхищалась и которого уважала как отца. В конце концов, он старше ее на двадцать лет. Когда они познакомились, Джон был разведен. Позже, когда он обручился с богатой американской светской львицей, его ровесницей, с которой познакомился в Нью-Йорке, Лаура за него порадовалась, хотя не прониклась к Нэнси теплыми чувствами.

Изогнувшаяся темная бровь Василия сказала ей, что он думает об этой ситуации.

– Да, мне предложили уйти по собственному желанию, – ответила она, – но у меня не было романа с Джоном. Он мой наставник, и я уважаю его как отца. У нас не было романа!

– А ваш исполнительный директор посчитал, что вы были любовниками. Он был так в этом убежден, что предложил вам либо спокойно уйти самой, либо быть уволенной со скандалом, который негативно отразился бы на вашей профессиональной репутации. Гарольд Джонсон строг в вопросах морали и требует от тех, кто на него работает, соблюдения нравственных принципов. Он дальновидный начальник, поэтому я сомневаюсь, что он стал бы бросать обвинения в адрес ценного сотрудника, не будь он полностью убежден в его вине. Он убедился в вашей вине, мисс Уэсткотт?

– Да, – неохотно призналась Лаура.

– Он убедился в ней, потому что они с невестой Джона Меткафа обнаружили вас в его постели. Разве это не так?

Осуждающий взгляд Демидова пронзал ее насквозь, но она нашла в себе силы защищать себя:

– Да, но все было совсем не так, как им показалось. Мы с Джоном вместе работали над проектом. Клиент пригласил нас сначала в ресторан, затем в ночной клуб. Мы оба очень устали и знали, что на следующий день нам нужно рано вставать. Джон предложил мне переночевать в его гостиничном номере. Я делала это и раньше…

– До того, как Меткаф обручился?

– Да, но…

– Я так понимаю, когда вы согласились переночевать в номере Джона Меткафа, у него и его невесты были проблемы. Она сказала ему, что думает, что вы относитесь к нему не только как к другу и коллеге.

– Мне ничего об этом не известно. Джон никогда не обсуждал со мной свои отношения с Нэнси. Я понятия не имела, что ей не нравилось, что мы с ним вместе работали.

– Она считала, что вы хотите занять ее место и выйти замуж за Джона?

– Именно это она сказала Гарольду, – неохотно призналась Лаура. – После случившегося Джон сказал мне, что ей не нравилось, что ему приходилось работать допоздна.

– А вам, разумеется, нравилось оставаться с ним допоздна, в том числе в его постели.

– Нет. Я уже говорила, что у нас с ним были близкие отношения, но они никогда не выходили за рамки рабочих и дружеских.

– Вас застали в его постели.

– Да, потому что Джон настоял на том, чтобы я ее заняла. Сам он спал на диване в другой комнате.

– Очень удобное оправдание. Вот только это невозможно доказать. Ваша готовность спокойно уйти, не пытаясь доказать вашу мнимую невиновность, говорит о многом.