Сладкое холодное блюдо - страница 5
Подойдя, крикнул:
– Хозяйка, гостей впускаете?
– Не заперто.
Он прошел на террасу, ослепительно улыбнулся и в несколько приемов вынул из сумки «джентльменский набор»: бутылку виски, бутылку вина, пластиковые стаканчики, коробку конфет и краснобокие яблоки. Я вопросительно подняла бровь.
– Знакомиться будем, – объяснил он. – А то как-то не по-человечески… Живем-то теперь через забор. А с соседями дружить надо.
– Разве? А с прежней соседкой вы дружили?
Он стушевался:
– Ну не то чтобы очень… Здоровались разве что…
– Предлагаю не менять эту добрую традицию.
Он в досаде хлопнул себя рукой по коленке:
– Катенька, ну что ты куксишься?! Что я тебе такого сделал?
Подчеркнуто вежливо я объяснила:
– Вы, Игорь, ворвались в мою жизнь, хоть я того и не просила. И сейчас не прошу.
Он махнул рукой:
– Ладно! Сейчас выпьем, и ты подобреешь.
– Вряд ли. Отношения с алкоголем у меня весьма прохладные: я не люблю его, он не любит меня.
– Я и это предусмотрел.
С этими словами он вытащил из сумки бутылку газированного напитка. Прочитав на этикетке название, я прыснула:
– «Буратино»! Надо же… Как в детстве. Я думала, его уж давно не выпускают.
– Наш заводик безалкогольных напитков выпускает. Спрос большой. – Тут он улыбнулся «со значением»: – Кстати, Катенька, тон занудной училки – неверный тон. Со мной лучше дружить.
– Это кому как…
– Да что ж такое?! Или я подрастерял свои гусарские качества?
Я пожала плечами, а он решил сменить тему:
– А кто вы по профессии?
– Дизайнер интерьеров.
Нахмурившись, он спросил с некоторой опаской:
– Так вы что, та самая Екатерина Николаева?…
– Видимо, да. Другой я не знаю.
Он рассмеялся:
– И как я сразу не сообразил? Как увидел – сразу понял: дамочка высокого полета. Но как же нам повезло!
Я снова подняла одну бровь:
– В чем же везение?
– Ну как же! У вас же очередь заказчиков расписана на год вперед!
– Откуда вы знаете?
– Знаю. Наши людишки к вам пытались записаться, но вы их отбрили. А теперь вы будете жить у нас!
– Это ничего не значит. Я сама выбираю заказы, и не факт, что здешние мне приглянутся.
– А вы впервые в нашем городе?
– Нет. Я выросла тут. Однако уже давно живу в соседней области. Так сложились обстоятельства. Но родилась я здесь.
Он заинтересовался:
– Серьезно? А жили где? В каком районе?
– Да тут, неподалеку.
– А где именно?
– Вот здесь, – махнула я рукой в сторону его двора.
Он засмеялся:
– Ошибочка, мадам. В этом доме всегда жила наша семья.
– Я не в барском доме жила, а в гостевом. В саду.
– Когда это?… – опешил он.
– Давно. Я тогда еще маленькая была. С одиннадцати до тринадцати лет.
Он прищурился, вглядываясь в меня. Потом поднял глаза к небу, вспоминая. А вспомнив, недоверчиво протянул тоном государственного обвинителя:
– Катюха?…
Я молча кивнула. Что ж, сик транзит глория мунди… Так проходит мирская слава. От «Катеньки» и «той самой Екатерины Николаевой» я молниеносно скатилась до «Катюхи».
Он растерянно хлопал глазами.
Я вложила в улыбку максимум сарказма:
– Облом, да?
Он горестно кивнул:
– Да уж, сюрпрайз… Ой, прости, я вдруг вспомнил: мне сейчас позвонить должны по важному делу.
– А мобильного у тебя нет?
– Мне на домашний позвонят.
Он встал, засобирался. Я не двинулась с места, сказала только:
– Спиртное забери.
Он кивнул, забрал виски и вино, оставив мне «Буратино», яблоки и конфеты. Ну, будет с чем вечером чаю попить…
От моего дома до своего он шел медленно, ссутулившись. Так идут дети, неся в портфеле двойку. Да уж, ему будет сегодня о чем подумать. Представляю его состояние: распушил хвост, и перед кем? Перед бывшей прислугой… Это ж надо так вляпаться!
Что ж, господин Соболев, игра началась. И я сделала первый ход. Ваша очередь!
Остаток дня я провела в доме, привыкая к нему. Очень хорошо, что окна комнат и кухни выходят либо на фасад, либо на задний двор. По крайней мере, Соболев не сможет наблюдать за мной в бинокль. А в сторону его дома выходят лишь окошки коридорчиков и подсобок.
К вечеру я соорудила себе грандиозный бутерброд с бужениной, заварила чай и, прихватив подаренные конфеты, снова вышла на террасу. Свет зажигать не стала, чтобы не чувствовать себя аквариумной рыбкой. Еду я мимо рта не пронесу и в сумерках, а вот жевать и думать, что за тобой пристально наблюдают, мне не нравилось. К тому же зажглись огни над дорогой, так что темнота не была кромешной.