Слава героям - страница 25

И когда Владимир увидел метрах в трехстах от себя перебегающих из одного окопа в другой трех гитлеровских солдат, то, не раздумывая, открыл по ним огонь. Но нервы подвели снайпера, он поторопился и не попал. Гитлеровцы попадали на землю, быстро поползли и скрылись за густым кустарником.

Пчелинцев никак не мог простить себе этого, но в те минуты он еще не знал, что выдал себя. Немцы засекли окопчик, в котором лежал Пчелинцев, и через несколько минут открыли по нему огонь из миномета. Сменить позицию, переползти на другое место снайпер не догадался, — опыта еще не было.

Плохо пришлось под огнем Пчелинцеву. Хорошо, что грунт попался податливый. Владимир быстро углубил окопчик, зарылся в землю. Над головой и вокруг рвались мины, падали с противным свистом горячие осколки, ходуном ходила земля. По спине ползали холодные мурашки.

Комбат отдал приказ артиллеристам прикрыть отход Пчелинцева. Когда шквал огня обрушился на позиции противника, Владимир выполз из окопчика и по-пластунски добрался до нашего переднего края.

«Нужно иметь не одну, а несколько запасных позиций, и менять их после каждого выстрела», — такой вывод сделали Пчелинцев и командир после этого случая.

— Если бы у меня была винтовка со снайперским прицелом, — взволнованно говорил Владимир встретившей его Рите, как бы оправдываясь за промах, — разве я тогда промазал бы…

На Ленинградском фронте инициаторы снайперского движения появились в разных частях и почти в одно и то же время. Уже не раз писали фронтовые газеты об отважных снайперах Феодосии Смолячкове, Владимире Пчелинцеве, Петре Голиченкове, Иване Вежливцеве, Федоре Дьяченко. Теперь за передний край выходили не одиночки, а сотни метких стрелков, вооруженных снайперскими винтовками, и всюду подстерегали гитлеровцев.

Владимир Пчелинцев по-прежнему каждое утро шел в засаду. Теперь он стал опытнее, изобретательнее, научился выбирать место для засады и терпеливо ждать.

Однажды, возвращаясь в роту, он обратил внимание на взорванный железнодорожный мост. Никого он больше не интересовал, сиротливо ржавел, ощетинясь искореженным железом. «А ведь это же прекрасное место для стрельбы», — мелькнула мысль.

Решено — сделано! Командир одобрил выбор. Перед рассветом, одевшись потеплее, Пчелинцев подполз к мосту и устроился под одним из перекрестий балок почти над самой серединой реки.

Стало светать. В молочно-белой мгле снайпер увидел окопы, орудийные позиции противника, ряды проволочных заграждений. Да, такому наблюдательному пункту мог позавидовать любой артиллерист!

Мороз крепчал. Ветер пронизывал насквозь, хотя одет Владимир был тепло — ватные брюки, валенки, теплый полушубок, шапка-ушанка. Пчелинцев не торопился стрелять. Он внимательно изучал оборону врага, расположение артиллерийских батарей, огневых точек.

Правда, трех гитлеровцев он все же успел уничтожить во время разразившейся вдруг сильной перестрелки. Не боясь себя выдать, Пчелинцев сделал три выстрела. И все наверняка. Противнику было невдомек, что это дело рук меткого снайпера, пристроившегося на забытом мосту.

Целую неделю «висел над пропастью», как говорили в роте, Пчелинцев. Трудные это были дни. В роту он всегда возвращался окоченевший, долго отогревался у печурки. За это время снайпер истребил шестнадцать гитлеровцев.

Враги в конце концов сообразили, откуда охотятся за ними, и стали усиленно обстреливать мост из минометов. Пришлось распроститься с удобной позицией.

Однажды командир поставил перед снайпером задачу: обнаружить и уничтожить вражеского наблюдателя, который корректировал огонь артиллерии, бившей по нашей переправе.

Несколько ночей подряд до рассвета переправлялся Владимир через Неву, пробирался как можно ближе к вражеским позициям. Иногда до противника оставалось каких-нибудь восемьдесят метров. Притаится снайпер, замрет, слушает, смотрит, запоминает. И вот, наконец, на небольшой возвышенности с обгоревшей сосной мелькнул слабый дымок. Пчелинцев присмотрелся и вскоре установил, что живут под ничем не приметной сосной три гитлеровца. Есть у них пулемет. Разглядел снайпер и телефонный провод.