Слава и трагедия балтийского линкора - страница 13

В 1910 г. политическое недовольство среди матросов и отдельных лиц младшего командного состава усилилось. Оно распространилось настолько, что, например, командир крейсера «Аврора» в отчете о состоянии корабля доносил начальнику морских сил о политической неблагонадежности почти всей команды, так как «большинство нижних чинов из рабочих, а не землепашцы». Летом этого же года в кратковременное заграничное плавание выходили крейсера «Рюрик» и «Аврора». Их матросы встречались с эмигрантами социал-демократами. После возвращения в Россию на «Рюрике» была обнаружена нелегальная литература.

По воспоминаниям бывшего матроса С.П. Лукашевича, летом и осенью 1910 г. революционно настроенные матросы были почти на всех кораблях Балтики и в береговых частях. На кораблях «Слава», «Цесаревич» и др. были небольшие кружки и группы, организованные матросами-большевиками, которые работали исключительно осторожно, но влияние их росло.

В августе 1910 г. в заграничное плавание вышел больший отряд судов, в том числе линейные корабли «Слава» и «Цесаревич». Осенью среди матросов распространился слух, что на этих кораблях и крейсерах команды подняли восстание. Слух не подтвердился, но вызванное им возбуждение было очень велико.

Поскольку в мою задачу входит описание событий, вызвавших общее недовольство личного состава и революционное брожение среди части команды линейного корабля «Слава» в период его ремонта на заводе во французском порту Тулон в 1910—1911 гг., необходимо охарактеризовать порядок службы и взаимоотношений матросов и офицеров за предыдущее сравнительно длительное время. Я прослужил на этом корабле четыре с половиной года: около 8-ми месяцев в звании корабельного гардемарина, а остальное время офицером — в чине мичмана. Со времени вступления корабля в строй в 1905 году на нем сорганизовалась и долго сохранялась как основной костяк большая часть как офицерского, так и матросского состава. Многие офицеры до этого прошли с боевыми отличиями тяжелые испытания Русско-японской войны. Они поняли, какие недостатки в организации службы, боевой подготовки и во взаимоотношениях среди личного состава кораблей являлись причинами поражений в столкновении с неприятелем. Эти офицеры узнали и то, как должны строиться сознательная служебная дисциплина и добропорядочные отношения среди всего экипажа боевого корабля, начиная от его командира до младшего матроса.

Руководящая роль в этом деле принадлежала спаянному подлинно товарищескими отношениями офицерскому коллективу, объединявшемуся в кают-компании корабля.

Необходимо отметить, что в течение 1908—1910 гг. командовал кораблем уже не молодой капитан 1-го ранга Кетлер, в высшей степени честный и добрый человек. Старшими офицерами за это время были: капитаны 2-го ранга В.А. Любимский и П.П. Палецкий — хорошие администраторы, требовательные по службе, но справедливые и мягкие в отношениях с подчиненными. Они являли хороший пример остальным офицерам, а эти последние — непосредственно им подчиненным подразделениям команды.

Отлично помню, что даже к незначительным дисциплинарным взысканиям у нас прибегали очень мало, а наказание в виде содержания несколько дней в карцере было редким исключением.

Приведу пару примеров, очень характерных для установившегося на корабле распорядка. Для повышения по службе на должность артиллериста к нам на линейный корабль был переведен с канонерской лодки офицер, незадолго до этого окончивший артиллерийскую академию. Провожая своего соплавателя, на канонерской лодке ему устроили торжественный ужин, как говорится, затянувшийся далеко за полночь. На следующее утро во время общей приборки на «Славе» этот офицер был доставлен на корабль в нетрезвом состоянии, и таким его видела палубная команда. В этот же день под председательством старшего офицера состоялось общее собрание в офицерской кают-компании, и было принято решение просить командира списать провинившегося офицера на берег. Просьба была удовлетворена. Второй случай был другого порядка, но не менее показательный. На корабль был назначен вахтенным начальником лейтенант Б. Вскоре, делая замечание, этот офицер высокомерно постучал пальцем по носу матроса. Вечером после ужина кают-компания обсудила поступок нового офицера и со всей серьезностью предупредила его, что при повторении подобного поступка он будет списан в береговой экипаж «с протестом». А это означало лишение права быть назначенным на корабль в течение двух лет.