Славный мальчишка - страница 55

И вот я сижу и перелистываю последние номера газеты «Балканские новости». Я постоянный подписчик и читаю ее с большим интересом. Чем закончить эту повесть? Чем-нибудь грустным или веселым, важным или неважным? Но кто может твердо сказать — что важно, а что не важно? Лучше уж оставить все как есть, в беспорядке. Пусть каждый строит концовку книги по своему вкусу.

Румен научился танцевать. Поборол-таки стеснение. Набрался храбрости и научился. Когда не было хорошей музыки по радио, Венци играл на гитаре и командовал, как тот тренер на стадионе: «Не так! Вот так! Правильно! Ча-ча-ча!» Само собой разумеется, уроки танцев давались, когда дома никого не было. Особенно Райнички. Венци отстранял ее тактично, как говорится, культурно или же «одурачивал ее», как считали сами мальчишки. Хитрая Райничка очень быстро и легко попадалась на удочку и уходила. Однако потом она тихонечко возвращалась и заглядывала в замочную скважину. Это нехорошо и даже безобразно: подсматривать одним глазом, как курица. Но Райничку распирало любопытство и, кроме того, ей очень хотелось знать: сможет ли некий мальчишка с длинными ресницами танцевать с некоей девчонкой в некоторый день рождения?

После примирения дяди Тодора и тети Розы в доме Румена «царила идиллия» (эти слова вы еще услышите позже), и они решили вместе воспитывать Румена. В понедельник, когда все уселись за стол обедать, состоялся приблизительно такой разговор:

За первым:

— Что было — былью поросло. Но с сегодняшнего дня каждый должен уважать других, — сказал отец.

— Да, да. Каждый должен быть внимательным и послушным, — дополнила его бабушка Катина.

— И каждый должен соблюдать идеальную чистоту. Чистота — залог здоровья! — сказала тетя Роза.

За вторым (баранина с рисом):

— Если каждый будет думать собственной головой, многих благоглупостей не случится!

— И если я позову, каждый сразу же должен идти домой. Я уже голос сорвала.

— Семья только тогда образцовая, когда в ней каждый — сознательный. Кто нам мешает, чтобы в нашем доме царила идиллия?

Во время десерта и на десерт подавалось еще несколько «каждых» блюд. А «каждый» грустно уплетал обед и думал (и почему все толкуют, будто он не думает!). Думал он о том, что сегодня понедельник, и он должен сказать родителям, что заместитель директора вызывает их в школу, ждет их. Идиллия сразу же развалится, и еще неизвестно, что ждет «каждого». Сказать бы одному отцу! Но ведь он собирается идиллично отправиться на работу вместе с мамой. Да потом еще было сказано, чтобы и «каждый» щадил маму, у которой высокое кровяное давление.

«Дорогие родители! И ты, дорогая бабушка! Благодаря вашим заботам, беспрерывным заботам, я живу. Вместо того, чтобы вырасти хулиганом и разбойником и даже рецидивистом, я стану вашей гордостью. И больше того: вместо того, чтобы вздернуть меня на виселицу, рано или поздно меня повесят на доску, которая в витрине районной пекарни… Однако, несмотря на это, заместитель директора…»

Нет! Так можно получить и оплеуху! Румену все-таки удалось незаметно сунуть записку в руки дяде Тодору.

«Папа, заместитель директора вызывает тебя в школу. Хочет с тобой поговорить. Обязательно сегодня, иначе он выгонит меня из школы. Пожалуйста, не говори маме. У нее же слабое здоровье…»

Отец сходил в школу один. Встреча у него прошла неплохо. Оба мужчины хорошо поняли друг друга. Румена наказывать не стоит, потому что поступок его, как ни говори, благородный. Однако дядя Тодор должен с ним поговорить: школьные порядки надо соблюдать.

Когда мальчишкам стали известны результаты этой исторической встречи, Сашко целый день просидел дома, у себя в комнате. И окна закрыл.

— Сашо! Ты отличник. Все учителя тебя любят. Мы все знаем. Признайся, кто вас научил не поднимать руки, когда учитель спрашивает урок?

Сашко поверил, испугался и сказал. Потом плакал дома. Хотел было обо всем рассказать Румену. Побоялся. И снова плакал. Проклятия всего класса в записке потрясли его до глубины души. «Будь ты проклят, предатель! На всю жизнь!» Нет, он больше никогда, никогда! На всю жизнь! И опять он плакал.