След голубого песца - страница 12

— Так нельзя отвечать, Ясовей, — сказала Надежда Дмитриевна. — Я тебя не учила грубить. Он ещё дикаренок, вы его извините, — улыбнулась она обиженной даме. — Сыграй, Ясовей, на рояле, — приказала Надежда Дмитриевна.

— Не буду.

— Как так не будешь! Ты что, не хочешь меня слушаться?

— Тебя слушаться буду, а она пусть не задает глупых вопросов.

Ясовей пальцем указал на побагровевшую даму с веером. Это уж было слишком. Надежда Дмитриевна вспыхнула. Она приказала немедленно увести мальчишку. Пришлось извиняться перед гостями. Вечер был испорчен. Негодующая дама с веером уехала, не попрощавшись.

— С такими фокусами ты отучишь приличных людей бывать у нас, — набросился на Надежду Дмитриевну её супруг, когда гости разъехались. — Ну зачем тебе нужно возиться с этим мальчишкой, не понимаю. Завтра же я отошлю его обратно, туда, где ему быть надлежит, в грязный шалаш из оленьих шкур.

— Ты меня знаешь, Костя, — сдержанно возразила супруга, сузив глаза, — я тебе не позволю этого сделать. Что я захотела, то и будет. Мальчишка останется у нас, и я научу его вести себя.

Она притопнула каблучком. Супруг пожал плечами.

Галя жила в Кузнечихе, в маленьком с покосившейся калиткой домике. Ее отец Василий Карпович Шурыгин был типографским печатником, а мать, Наталья Степановна, подрабатывала шитьем на дому. Галин брат Николай работал тоже в типографии, наборщиком. Василий Карпович на вид был суров и строг, но любил, когда по вечерам у сына собиралась шумная и веселая компания его друзей или когда комната наполнялась щебетом галиных подруг. Он смотрел на молодежь, посмеиваясь в усы, а иногда вступал с ней и в споры. Появлению Ясовея вместе с Галей никто не удивился. Его приняли просто и душевно. Мальчик сразу же почувствовал обстановку дружбы и сердечности, царившую в семье. К нему здесь не относились свысока, не называли самоедом и дикаренком, не задавали нелепых вопросов. Он сразу стал своим. И интерес к его рассказам о себе, о жизни в тундре не был унижающим. Даже когда Николай громко смеялся рассказу о том, как обучает Ясовея поведению Надежда Дмитриевна, в смехе том не было ничего обидного.

— Тебе, Ясовей, действительно надо учиться, — говорил Николай, — но не тому и не так, чему и как учит тебя твоя барыня. Хочешь, я тебя буду учить грамоте?

— А я буквы знаю.

— Скажи на милость! Где же ты научился?

— В Пустозерске ребята учились, я в книжки смотрел.

— Проверим, что ты узнал.

— А вот: аз, буки, веди...

— С буками у нас с тобой, дружище, не пойдет. Мы будем по-другому.

Алфавит Ясовей усвоил сравнительно быстро. А вот складывать буквы в слоги, а из слогов составлять слова оказалось делом нелегким. Стараясь прочитать слово, мальчик весь напрягался, будто тащил непосильную кладь, лоб морщился, губы вытягивались трубочкой, точно он собирался свистеть.

— М да я — мя... С да о — со...

— Что вышло?

Ясовей соображал минуту, потом выпалил:

— Оленина.

Николай развел руками — что с ним будешь делать!

— Р да а — ра... М да а — ма...

— Что получается?

Ясовей поворачивается к окну, прищуривается и радостно сообщает:

— Окошко.

Николай сердится. Ему кажется, что мальчишка нарочно валяет дурака.

— Ты не выдумывай, читай, что написано.

— Неуж я выдумываю? — удивляется Ясовей. — Все читаю так, как в книге.

— В книге написано мясо, а у тебя получается оленина.

— Оленина-то не мясо ли? Может, рыба, по-твоему, олен6ина-то?..

Когда барыни не было дома, Ясовей всё время проводил в семье Шурыгнных. Он читал с Галей книжки, учился рисовать, играл с ребятами на дворе в пятнашки, шалил, бывало, и дрался, словом, жил всеми детскими радостями, какие присущи его возрасту. Но между играми иногда вдруг сникал, становился замкнутым, нелюдимым. Галя замечала эту перемену, тормошила его.

— Ты чего, Ясовей, насупился? Рассердился?

— Твой ум не туда пошел, Озерная Рыбка.

— А куда ему идти? — улыбалась Галя.

— Верно, некуда, — вздыхал мальчик. — У тебя отец тут и мать тут...

Гале становилось жалко Ясовея.

— Хочешь, я тебя сведу к твоему отцу?

— А ты знаешь, где он?

— Знаю, я видела чум на реке, напротив Смольного Буяна. Пойдём, что ли?