След мстителя - страница 20

Белый Жоау был бандитом средней руки, державший под своим контролем торговлю наркотиками в этом районе.

Глаза темнокожего вильнули. Алчность боролась со страхом. Победила первая.

— Он у Марии, в Жанарепагуа.

— Поедешь со мной, покажешь, где именно.

— Не поеду!

— Как хочешь. Тогда денег не получишь, а Жоау узнает, кто меня на него навел.

Кожа у парня стала серой. До него дошло, что он влип. Покорно уселся в автомобиль.

Александр оставил его, оглушенного, на обочине дороги в Падре-Мигель. Засунув обещанную купюру поглубже в карман, чтобы кто-нибудь не вытащил…

Через Жоау они рассчитывали отыскать выходы на Идальго.

Серега тоже воззрился удивленно.

— Ты с чего это так вырядился, Саня? — и тут же, без перехода: — А тебя вчера тоже допрашивали? Ты не в обиде, что я про вас с Наташкой сказал?..

Александр не дал ему развить тему. Решительно потянул в сторону.

— Знаешь, Серега, я сегодня ночью подумал над твоим предложением. В самом деле, чем черт не шутит, пока Бог спит… Может, ты в самом деле прав? Давай-ка, наверное, все же рискнем.

— Не понял. Ты о чем?

— Ну, об этом твоем вчерашнем предложении. Деньги-то нам нужны? Нужны. Честным трудом их заработаешь? Хренушки. Вот я и подумал, может, стоит все же рискнуть… Ты как?

Серега смотрел удивленно:

— Тебя, Саня, не поймешь. Ты же сам мне вчера на этом самом месте говорил…

— Так то вчера. А теперь вот ночью рассудил, что можно попытаться ухватить Бога за бороду.

Теперь уже в роли возражающего был Иванушкин.

— Но ведь это же наркотики…

— Стоп! Ни разу, никогда, никому, ни при каких обстоятельствах не произноси это слово. Никогда не поддавайся, кто бы с тобой об этом ни заговорил. Если кто спросит, говори, что торгуешь мелким штучным товаром… Погоди, ты меня сбил с толку… Так вот, я согласен, что быть распространителем этой гадости некрасиво и аморально. Тут не с чем спорить… Но если человек колется, курит или нюхает, он ведь заразу и без нас отыщет. — Еще и пошутил: — Так или где? Или сколько?..

— Так-то оно так… — промычал Иванушкин. — Но ведь ты сам говорил, что стоит только начать — потом от мафии не отделаешься…

— Вот! — Указательный палец отставного майора показал в небо. — Вот это и есть главное, о чем я размышлял сегодня ночью… На чем обычно горят мелкие преступники? На жадности, на том, что не могут вовремя остановиться. А мы с тобой поступим иначе. Затягивать с этим делом не будем, активно беремся за дело, быстренько зашибаем деньгу — и исчезаем. Уловил? Исчезаем, чтобы нас найти не смогли.

— Куда?

— Да куда угодно. В Курск, Барнаул, Магадан…

— Вот-вот, в Магадан — запросто, — с готовностью хмыкнул Серега.

Но не очень уверенно хмыкнул, колеблясь уже.

— Ну, брат, тут уж как получится: или пан — или пропал. Зубов бояться, как говорится, французской любовью не заниматься… Короче, решайся. Я лично намерен-таки попытать счастья.

Иванушкин выбросил последний козырь:

— Ну а милиция? Ведь если попадемся…

— Конечно, не исключено. Но я намерен рискнуть. Главное — вовремя смыться. Не забывай, что я сам кое-где работал, кое-что знаю, как обезопасить себя. Суди сам: пока на тебя кто-то «капнет», пока тебя «разрабатывать» станут, компромат собирать, то да се… Это время! А мы быстренько — и нет нас! Но только имей в виду: когда я скажу, что пора «делать ноги», — не перечить и не уговаривать еще денек-другой погодить!

…Врать было стыдно. Использовать друга вслепую — тоже. Вышедший на тропу войны, Александр рассчитывал, что, собственно, на работу, на которую он агитировал теперь Иванушкина, уйдет день, максимум два. Потом он сумеет друга уговорить ее бросить. Но и раскрывать перед ним карты не собирался. Секрет остается секретом, только пока хранится в голове. Кто там собирался подушку сжечь, если бы она знала его мысли? Наполеон или Цезарь?.. А о планах мести и так уже два человека лишних знают. Но тем двоим хотя бы распространяться не резон. Ну а Серега, выпив, разболтать может все, да еще приврет от себя чего-нибудь… Нет, раскрываться перед приятелем нельзя. Может быть, потом, когда-нибудь, когда вся эта история в прошлое уйдет. И только в случае, если сам исполнитель мести в живых останется. На что, прекрасно он понимал, шансов чрезвычайно мало…