След на лыжне - страница 5
— Что собираешься делать?
— Идти по следу.
На другом конце провода немного помедлили, что-то взвешивали в уме.
— Лады, — немного спустя произнес дежурный. — Держи нас в курсе. Будем ждать звонка.
Кому вместе с ним идти по следу, было ясно — Юре Шиляку. Второй дружок Вася Коряжин на лыжах не ходок. Снаряжение попросить в интернате — не должны отказать.
— В понятые пригласим Хворостову Галину Александровну.
— Да забери ты их обоих, — взмолился дед Ступин. — А то Галку Хворостову придумал... Глазами будете друг на дружку постреливать.
— Ты, деда, говори, да не заговаривайся. Не на прогулку пойдем.
— Да мне, хоть с кем иди. Коней жалко.
Ночь была на исходе, вышли из дома Анкудиновых. Почти всюду топились печи. Пахло непривычной для тайги гарью: в Петляево, пользуясь близостью станции, многие жгли уголь, дровами только растапливали. Старую русскую печь почти нигде не увидишь — поубирали, сложили плиты. Неприступным оборонительным валом возвышалась на задах деревни насыпь — железнодорожная ветка вела к лесопогрузочной платформе. Сейчас там громоздился черный остов брошенного склада.
Учительницу Хворостову, как и рассчитывал Иван, застали дома: было воскресенье. Она давно поднялась. На столе перед ней лежала кипа ученических тетрадей. Рядом пустая кружка с остатками парного молока и надкушенная горбушка. Галя была в вязаной кофте, толстой суконной юбке в крупную клетку и в пимах-обрубках на босу ногу. Увидев нежданных гостей, застеснялась, спрятала ноги под стол.
— Мы к вам, Га... — участковый на мгновенье замялся: при посторонних неудобно было называть ее просто по имени. — Мы к вам, Галина Александровна, — сказал он. — Кеша Анкудинов потерялся.
— Кеша Анкудинов?.. — недоуменно спросила учительница.
— Женится он, — объяснил Иван. — На свадьбу вчера вечером вышел, еще засветло... — Он обернулся за поддержкой к Юре Шиляку.
— Засветло, — подтвердил тот. Помедлив, поправился: — Смеркалось.
— Все равно, вечером вчера, — с нажимом произнес Иван. — Вышел от вас на лыжах прямиком через Кедровый. А в Усово не пришел.
— Это что же такое? — Она поглядела на окно, на синие наплывы инея. Забыла про свои обрубыши, вышла из-за стола. — Где же он? Ой, да вы присядьте. Хоть на скамью. А то стулья принесу, — метнулась было в другую комнату.
— Никаких стульев, — замахал участковый руками. — Некогда рассиживать. Если вы согласны быть понятой, собирайтесь с нами. Выйдем по следу на лыжах. Вы у нас лучшая лыжница. И занятий у вас сегодня нету.
— Ну уж и лучшая, — запротестовала Галина Александровна. — Повезло: шестаковские не выставили своих. — Собрала со стола тетради, унесла в другую комнату. — Мигом переоденусь, — сказала из-за перегородки. — Ой! Это я так и щеголяла перед вами в пимах! Ужас!
— Ничего ужасного, — успокоил ее Иван. — Вам в пимах личит.
— Ой, какая же я дура! Тут человек потерялся...
Участковый тоже смутился: не время для этого. Больше всего неуместность их легкомысленного поведения подчеркивало сосредоточенное, неулыбчивое лицо Юры Шиляка. Он как стал у порога, так и не шелохнулся.
Вскоре вышла Галя. Лыжный костюм и красная спортивная шапочка сделали ее похожей на подростка. Сознавая ответственность выпавшей ей роли, она держалась серьезно.
— Мама! — крикнула она. Присутствие Галиной матери в доме выдавал только шорох по ту сторону заборки. — Я ухожу. Надолго.
Мать что-то сказала ей негромко. Вышли в сени. Галины лыжи были здесь.
— Смазывать не буду. По сегодняшнему морозу на старой смазке покатит хорошо.
— Нам с Юрой нужно лыжи раздобыть. Кто у вас в интернате ведает инвентарем?
— Ключи у меня. Я захватила. Найдутся для вас лыжи.
— Честно говоря, я на это и рассчитывал, — признался Иван.
— Подберем ли ботинки по ноге? — усомнился Юра.
Голос прозвучал негромко, с потугой, будто ему что-то мешало в горле.
— Подберем, — заверила Галя. — Акселераты в старших классах ростом не меньше вас.
Вышли за ворота. Посреди деревни, возле дома Анкудиновых, все еще стояла кошевка. Дед Ступин и Вася только показались из калитки. Стало много светлей. Можно было различить масть коней: коренник серый, пристяжка буланая. Ночью оба коня казались одинаковыми.