След Рыси - страница 4
Итого трое. Но где же они, Огонь их побери?
Ничего. Ни звука, ни движения. Слишком поздно Соня вспомнила, что имеет дело с опытными воинами, не первый год охотящимися в горах. Должно быть, искусством беззвучно подкрадываться к добыче они владеют в совершенстве. А значит, эти трое могут быть сейчас где угодно. Слева. За спиной. На скалах сверху…
Ее пробрала ледяная дрожь. Вот так впуталась! И все — по собственной глупости. Похвалиться захотелось. Перед кем?!
Соня стиснула зубы. Нет, так не пойдет. Впадать в панику, клясть себя последними словами — все это потом… Ну же! Вспомни, чему тебя учили!
Упершись в собственный страх руками, точно в стену, она отодвинула его, запирая за ним неуверенность, волнение, суетливость, нерешительность. Сейчас она должна была стать зверем — без мыслей, без любых человеческих эмоций. Зверем, движимым единственным желанием — выжить.
Рысь пробудилась…
Чуткое ухо уловило звук, но даже прежде, чем мозг успел осознать его, рука сама приняла решение. Метательный нож просвистел в воздухе и, судя по сдавленному булькающему хрипу, донесшемуся в пятнадцати шагах от скалы, где пряталась Соня, точно поразил врага.
Из горла девушки вырвалось торжествующее рычание. Она облизнула губы и потянула воздух. Все ароматы ночи доносились отчетливее, словно крохотные иголочки вонзались в нос. Пахло стылыми камнями, жухлой травой, конским потом, кожей и сталью. Пахло кровью.
Ночные тени приобрели необычайную глубину, позволяя различать сотни оттенков черного цвета. Речь покинула ее, а потому не было слов, чтобы назвать эти новые цвета, но она никогда бы не спутала их.
Вот движется черное на черном. Ползет, вжимаясь в камни, воняя потом и страхом. До чего неловок этот живой кусок мяса! Камни грохочут под ним. Сухая трава скрежещет. Будто в голос кричит — вот он я, иду! А этот глупец мнит, будто подкрался неслышно…
Рысь жаждала броситься на добычу, рвать ее когтями и зубами, отведать теплой крови, что хлынула бы мощной струей, окропив иссохшую землю… и Человеку стоило огромного труда сдержать Зверя. Напомнить, что у него есть иное оружие — малый клык, что поражает на расстоянии. И большой, что ждет своего часа, убранный в ножны…
Бросок!
Человек-добыча взмахнул руками, словно пытаясь поймать стальную птицу на лету… но она уже выклевала ему глаз и добралась до мозга. Крови оказалось совсем немного. Мертвое мясо повалилось на бок.
Так близко… Рысь облизнулась. Она была голодна. Ее слишком долго держали в темноте, в клетке. Она рычала и металась… А теперь был свет. Была пища. Была свобода.
Кто-то пытался удержать ее. Кто-то стегал ее раскаленным огненным бичом. Рысь гневно зарычала в ответ.
Голод.
Добыча была совсем рядом. Летающий клык поразил мясо. Теперь пришла пора насытиться.
Рысь мягко спрыгнула на камни. С силой втягивая воздух, наслаждаясь ароматом предстоящего пиршества, сделала шаг в сторону лежащей на камнях жертвы. Ветер дул в ее сторону. Запах крови был нестерпимо сладостен, затмевая все прочие, заставляя забыть…
Шорох сзади она услышала слишком поздно. Человек за Стеной взвыл от ужаса, отбрасывая бесполезный огненный бич. Рысь развернулась в прыжке, чудом ускользая из-под лезвия кривого меча, норовившего снести ей голову.
Копье лунного света, пробившись сквозь облачную завесу, вонзилось в землю, осыпав ущелье серебристыми искрами. В его дымчатом сиянии мир сделался одновременно отчетливым — и нереальным, как бывает только во сне.
…Последний разбойник сумел незамеченным пробраться выше по скале — и теперь бросился с отчаянным криком на убийцу своих товарищей. Он был жилистым и бородатым. От него несло кислым молоком и прогорклым жиром. У него были черные глаза безумца, рваный шрам на щеке и крючковатый переломанный нос.
Все это Рысь успела заметить в считанные мгновения, перекатываясь по земле, чтобы уйти от удара сабли. Она вскочила на ноги, одновременно выхватывая меч и подхватывая полу плаща, чтобы использовать его вместо щита.
Прямо в прыжке, не тратя времени на подготовку, нанесла колющий удар. Разбойник легко отбил его. И тут же вновь перешел в нападение.