Следы на песке - страница 29

— Ну уж нет, — пробормотала Донна, отыскивая взглядом ближайший телефонный аппарат.

Несколько минут ушло на переговоры с недовольным столь поздним звонком Руди и выяснение интересующего ее номера, а затем еще столько же на то, чтобы в трубке раздалось:

— Я слушаю.

Судя по сонному голосу, Антуана она разбудила.

— Как насчет прогулки при луне? — нарочито бодрым тоном поинтересовалась Донна.

Ни к чему ему знать, что в данный момент у нее на душе скребется целое полчище кошек и ей просто необходимо, чтобы рядом кто-нибудь был. Желательно высокий, красивый и умеющий слушать…

— Донна? — удивленно спросил Антуан, все еще пребывая в состоянии дремоты. — Где вы?

— Бреду по бульвару Сансет в надежде, что кто-нибудь составит мне компанию, — ответила она, и легкая грусть все же проскользнула в ее голосе.

— Я скоро буду, — без лишних расспросов сообщил Антуан, избавляясь от остатков сна. — Но вам лучше дождаться меня в каком-нибудь кафе. Уже поздно, а ночные улицы не безопасны для хрупкой женщины.

Подобная забота, проявленная с его стороны, тронула Донну, но само предупреждение заставило рассмеяться.

— Антуан, времена, когда на голливудских холмах орудовала банда Мэнсона, давно прошли, — успокоила она его, пояснив: — Сейчас большую опасность представляют парни, занимающие офисы кинокомпаний, а не те, что гуляют по улицам.

— Вам не полагается говорить такие вещи, Донна. Иначе мужчины будут сторониться вас. Вы слишком независимы и отважны там, где надо быть кроткой и пугливой, — тоном доброго наставника ответил ей Антуан.

— Так приезжайте скорее, черт возьми, и мы поговорим на эту тему! — завершила разговор Донна и со смехом повесила трубку.

Бульвар Сансет даже в этот поздний час был освещен множеством фонарей так, словно являлся гигантской киноплощадкой.

С того места, где стояла Донна, ей было видно, как он длинной сверкающей полоской тянется до пляжей Санта-Моники. Туда она и решила направиться в ожидании Антуана.

Высокие каблуки ее туфель, привыкшие к машине и никогда не совершавшие столь длительных пеших прогулок, опьяненные нежданной свободой, принялись радостно выстукивать какой-то свой мотивчик, и Донна, невольно прислушиваясь к ним, стала тихонько подпевать.

Постепенно шаги перешли в конкретные па, а звуки во вполне знакомую мелодию. И вот она, подобно Джину Келли из «Поющих под дождем», уже самозабвенно танцевала под собственное пение, словно находилась на бродвейской сцене.

Именно за этим занятием ее и застал Антуан. Некоторое время он тихо ехал следом, не обнаруживая своего присутствия, а затем, обогнав, остановил машину и высунулся из окна.

— Вы самая непредсказуемая из всех известных мне женщин, — сказал он ей.

— Это хорошо или плохо? — полюбопытствовала Донна, ныряя в гостеприимно распахнутую для нее дверцу автомобиля и занимая место рядом с Антуаном.

— Мне нравится, — ответил он, улыбнулся и нажал на педаль, заставляя машину сорваться с места.

— Куда вы меня везете? — спросила Донна, повернувшись к спутнику всем телом и пытливо глядя ему в лицо, но тут же спохватилась: — Хотя нет, не отвечайте. Я попробую догадаться сама.

На мгновение она приняла задумчивый вид.

— Это наверняка одно из тех замечательных мест, которые вы такой мастер находить.

— Все гораздо проще, мы едем на пляж, — посвятил ее в свои планы Антуан и добавил: — Помимо особняка, который вы видели, кинокомпания снимает для меня домик на берегу.

— Неслыханная щедрость со стороны больших боссов, — с усмешкой заметила Донна. Она относилась к той части актерской братии, которая постоянно враждовала с правлением киностудий. — Судя по их поведению, вы большая шишка.

— Вовсе нет, — покачал головой Антуан. — Все объясняется намного проще: им нужен не я, а деньги, которые они могут заработать с моей помощью. Ради этого они и вытащили меня из старушки Европы.

— Звучит так, будто вы улитка, — с тихим смехом проговорила Донна.

Она вдруг обнаружила, что вообще много смеется в присутствии Антуана. Мало кто из мужчин мог так рассмешить ее, разве что Сэм…

Сэм! Опять Сэм! Господи, когда она перестанет вспоминать его? Неужели ей предстоит всю оставшуюся жизнь сравнивать с ним каждого мужчину? Кто-то же должен заставить ее забыть о нем?