Нина молча стала вырывать руку. Тогда я выхватил из кармана фотографию и показал ей.
Расширившимися от ужаса глазами Нина смотрела на изображение.
Лицо ее стало напоминать маску и посерело. Резким движением она вырвала руку и молча бросилась бежать.
Я уже пожалел о своей выходке и стал звать ее, но Нина даже не оглянулась. Когда я бросился вслед за ней, она была уже далеко.
Вдруг стало темнеть, яркий солнечный день сменился сумерками, которые как-то разом перешли в глубокую ночь. Резко похолодало. Я с ужасом увидел, как вокруг стал меняться пейзаж: южный курорт превратился в средневековый город с кривыми, плохо освещенными улицами и булыжной мостовой. Немыслимым усилием я наконец настиг Нину, схватил за плечи, резко повернул к себе…
В первый момент я ничего не понял. Лица не было.
В жутком оскале на меня смотрел череп.
С диким криком я оттолкнул ЭТО и бросился бежать, не разбирая дороги.
Когда утром я открыл глаза, то первым, кого увидел, был Валера.
— Где Нина? — спросил я.
— Какая Нина? — не понял Валера.
Он взял со стула шорты и повертел в руках: — Когда ты их купил?
Я стал вспомнить. Неужели все приснилось? Но тогда откуда шорты?
Может, мама купила и с вечера положила на стул? Я немного успокоился.
— А это что? — Валера держал в руках череп, — только на занятия его не бери, — посоветовал он, — а то Василий Степанович выбросит. Я сел на кровати и уставился на череп. Я хотел сказать, что впервые вижу этот череп, но не успел: открыв рот, округлившимися глазами почти с ужасом Валера смотрел куда-то мне за спину. Медленно повернувшись, я увидел через всю стену наискось к потолку следы женских туфелек на шпильках.