Следы ведут в пески Аравии - страница 30

Рано утром 25 февраля путешественники прибыли в йеменский город Бейт-эль-Факих, резиденцию еще одного долы. По очередному рекомендательному письму им был предоставлен дом. Правда, жить в нем оказалось невозможно, да и сам хозяин его давно покинул, потому что дом, как и весь город, был наводнен насекомыми, которых называют «арды». Они точат стены, пожирают одежду, фрукты, кустарник, траву, прокладывают подземные ходы и уничтожают деревья, объедая корни. Нибур и Форскол попробовали забросать ходы и замазать дыры, но, как только наступила темнота, дом снова наполнялся этими проворными обитателями. Бороться с ними оказалось бесполезно.

Путешественники отправились знакомиться с городом. Бейт-эль-Факих — важный торговый центр, так как он расположен на перекрестке дорог: по вычислениям Нибура, в четырех с половиной днях езды от Лохейи, в полутора днях — от Ходейды, в четырех — от Мохи и в шести — от Саны. Сюда приезжают купцы из Хиджаза, Египта, Сирии, Турции, Марокко, Ирана, Индии и даже из Европы. Поэтому местный базар оказался самым живописным из всех, какие они только видели до сих пор в Аравии.

Оживленная торговля с Индией привела к тому, что в городе полно индийцев, которые здесь живут совершенно беспрепятственно, им разрешено даже открыто молиться. Единственное, на что они не имеют права, — это сжигать здесь своих покойников и привозить сюда жен.

Бейт-эль-Факиху, так же как и Лохейе, не больше ста лет. Своим происхождением город обязан ученому шейху Ахмеду ибн Муса, в честь которого и назван: «Бейт-эль-Факих» по-арабски означает «Обитель ученого». Память шейха, как убедился Нибур, свято чтут: его гробница находится в мечети, возвышающейся над городом.

Набравшись смелости, путешественники вошли в мечеть. Они удивились, увидев у могилы святого среди многочисленных пожертвований цепи и груду камней. Как это часто бывает в незнакомых местах, тут же нашелся человек, который с готовностью поведал о достопримечательностях города и мечети.

— Жил здесь когда-то турецкий паша, — рассказывал седовласый араб, — и попал он в плен в Испанию. Двадцать лет сидел паша в темнице, закованный в цепи, тщетно взывая к Аллаху. И вдруг вспомнил об Ахмеде ибн Муса, ведь слава о нем прошла по многим землям. Горячо помолился паша, и свершилось чудо. Святой протянул ему руку из могилы, и паша в один миг перенесся из Испании в Бейт-эль-Факих вместе со своими цепями и обломками тюремных стен. Это очень многие видели, — завершил он свой рассказ.

— И где он сейчас? — спросил Форскол.

— Как где? Умер, конечно. Его похоронили, а цепи и камни так с тех пор и остались у могилы Ахмеда. Он всех охраняет, всех бережет, да славится имя Аллаха!

— Охраняет, но крепость все-таки построили, — улыбнулся Хавен.

К счастью, рассказчик уже удалился.

Действительно, центральное место в городе занимала большая крепость. Был в ней и гарнизон, правда, без единой пушки.

— Наверно, на крепость все-таки надежды больше, чем на святого Ахмеда, — заметил Нибур.

Его внимание привлекла куфическая надпись на стене мечети. Нибур начал тщательно ее копировать. Делал он это с опаской, так как все время ждал окрика. Но молящиеся смотрели на него с любопытством и молчали. С некоторыми из них он потом разговаривал, получил много полезных сведений о городе и его нравах. «Чем незаметнее странствуешь, тем больше пользы получаешь», — доказывал он своим соратникам не на словах, а на деле.

Нибур и Форскол, осмелев, решили оставить своих спутников в Бейт-эль-Факихе, а сами вдвоем проехать по неизведанным районам Тихамы.

Обычно здесь передвигаются ночью, потому что днем стоит нестерпимая жара. Но Форскол мог собирать свою ботаническую коллекцию только днем, а Нибуру солнце было необходимо, чтобы определять местоположение пунктов, встречающихся на пути. Поэтому они решили ехать днем, взяв с собой лишь двух погонщиков с ослами. Погонщики служили им также проводниками, а иногда и переводчиками. Путь их лежал на северо-запад — в Ходейду.

К тому времени у обоих ученых отросли длинные бороды, а традиционные арабские одежды делали их неотличимыми от мусульман. Чтобы при встречах с арабами не вызывать подозрений или нездорового любопытства, они взяли и арабские имена. У каждого из них было свое дело, и они разошлись в разные стороны, договорившись о встрече.