Следы во времени - страница 13

Он не был способен творить и созидать. Он не был способен любить и жертвовать.

Поздно ночью смерч вернулся к океану и, собрав все свои силы, принялся злобно гнать волну к берегу. Вода, соединившись с песком или глиной, сможет дать жизнь неживому.

Смерч не боялся. Он знал, что ничто не может вывести океан из состояния равновесия.

– Ты ведь само совершенство! – подзадоривал смерч, – попробуй, уничтожь меня, и все узнают, что не такой уж ты и ласковый!

Воды океана бурлили, увлекаемые смерчем.

– Ну, добрый океан, – выл смерч, – чего ты ждешь? Усмири меня, попробуй! Ты хотел быть повсюду? Я помогу тебе! Унесу тебя в такие дали, которые тебе и не снились! Со мной ты сможешь все!

Океан молчал. В самой его глубине стонало от тоски и боли огромное сердце.

Океан мог уничтожить смерч, утопив его в водах, но он не имел права принять обратно в себя этот возмутившийся дух.

Смерч не должен быть частью океана.

Над землей поднялось солнце.

Солнце, послушное законам, установленным для него, согрело землю своими лучами и, увидев волнующийся океан, остановилось над ним.

– Не нарушай закон! Двигайся дальше, делай, что тебе положено! – хохотал смерч.

Солнце, впервые забыв обо всех правилах, остановилось. Жаркие лучи иссушили крутящуюся воронку.

Смерч потерял свой вес и силу. Он перестал смеяться и замер над поверхностью океана.

В смерче больше не было даже небольшой частицы океана.

Океан молчал, и поверхность его была гладкой.

Смерч скользнул к берегу Он вертелся в скалах, набирая вихревые потоки, и наконец ринулся над землей, собирая по пути пыль, сухие листья и солому Смерч не мог вернуться в океан, но он мог противостоять ему, он мог вмешаться и даже разрушить его планы.

Океан долгое время оставался неподвижным. Он боялся.

Океан, безбрежный, мощный и неуправляемый, – боялся.

Боялся за тех, кому решился дать жизнь.

Прошло много времени, и наконец снова поднялись волны и помчались к берегу, пропитывая иссохшие камни и песок.

У океана был готов план.

План спасения всего живого.

Волны омывали песок. Они накатывались на него и приглаживали. На песке появились очертания, некий образ.

За действиями воды подглядывал смерч. Он притаился до времени, а когда увидел, что песчаная фигура вот-вот оживет, ринулся на берег, подняв столб пыли.

Волны, встав стеной, преградили путь буйствующему ветру, и за этой стеной воды произошло таинство, которое не дано никому ни понять, ни разгадать. К таинству этому невозможно ни приблизиться, ни прикоснуться…

Океан любовался своим созданием, своим творением. А создание вдыхало полной грудью влажный воздух.

– Плохо одному, – вздохнул океан, и на следующий день на берегу стояли ОН и ОНА, две половинки одного целого: того самого, задуманного, выстраданного и так нежно любимого им – ЧЕЛОВЕКА. Впервые океан смеялся. Смеялся чистым детским смехом, играя с отражением тех, которые несли в себе его часть, его самую лучшую часть.

Смерч не дремал. Он метался по земле и однажды, свившись клубком в ветвях огромного дерева, притаился.

ОНА, проходя мимо дерева, услышала шипение.

ОНА не знала, что такое страх, – не было причин чего-нибудь бояться, – и подошла поближе.

Свившийся клубком, смерч выглянул из ветвей и растянулся в приветливой улыбке, расположив ЕЕ к себе.

Внутри НЕЕ что-то тихо всплеснулось, разлилось нежностью и попросило не останавливаться. ОНА приготовилась шагнуть, чтобы уйти, а смерч прошептал:

– Честно ли и справедливо ли не разрешать выслушать еще чье-нибудь мнение, кроме как мнение океана? Может, океан не хочет, чтобы ты знала всю правду? Может, есть что-то важное, что он пытается скрыть? Может, он просто боится дать свободу и держит вас при себе? А ведь вы сами можете творить и распространяться, если перестанете держаться за этот властный океан, который любит только себя. Он использует вас. Стань свободной, как я. Я оторвался от власти океана и увидел всю землю. Земля огромная, она гораздо больше этого берега, к которому ты прилипла.

ОНА с любопытством вслушивалась в слова и не заметила, как смерч, подойдя совсем близко, обвил ЕЕ.

Смерч держал ЕЕ в своих объятиях и продолжал что-то шептать о романтике, красоте, знаниях и гениальности.