Слепая любовь - страница 11

После всех дел, я вышла из туалета и прислушалась. Похитителя рядом не было, кроме собаки.

— Дружок, где твой хозяин? — спросила я её, но она только льстилась к моим рукам. Собака была большой, её мордочка доходила мне по грудь. Страшно повстречать подобную собаку где-нибудь в лесу… Не испугаешься, а обосрёшься! Я решила пойти по стенке и найти похитителя. Я хочу есть! Мне нужна еда! Или он собирается меня голодом марить? Проходя на ощупь мимо комнаты, которую он мне выделил, пошли вперед. Примерно, оттуда мы и ушли, значит туда и направлюсь. Проходя так недолго, я уже запуталась, где я. Даю сто долларов на то, если бы я видела, то я бы всё равно заплутала. Корабли они такие, там всё одинаковое!

Как тут, собака схватила мою куртку и стала меня куда-то тянуть. Делать нечего, я пошла за ней, примерно запоминая, куда идти. Считая шаги до поворота, я быстро найду дорогу обратно, если она приведет туда, куда мне точно соваться не следует. И так я пришла до места, где что-то тихо пищало и гудело. Собака двигала меня дальше, до тех пор, пока я не нашла стул, а там кто-то тяжело дышал.

— Похититель? — спросила я, как услышала негромкий стрекот и резкое движение. Потом щелчок.

— Самке находится здесь нельзя! — сказал он, и я на пару шагов отошла назад от страха, — Сказано было, оставаться на месте! — всё тело сковало в холоде, захотелось побежать вон, но боюсь, впишусь в стену, поэтому я просто сжалась на месте, прижав к себе руки, — Самка есть хочет? — спросил он меня.

— Доброе утро, — любезно поприветствовала я его, выдохнув и постаравшись скорее успокоится, ведь перед тем как уснуть, я решила применить такую психологическую тактику, как — обратный Стокгольмский синдром, или по другому, Лимский синдром! Когда похититель симпатизирует своей жертве и не хочет ей никак навредить, даже наоборот, защитить и сделать всё, чтобы вернуть домой. Почему я не знала этого во время теракта? Потому что жила простой жизнью тогда… После террористов, всё поменялось. Жизнь до и после.

— Почему?

— Что почему?

— Почему утро доброе? — его предложения стали более точными.

— Потому что… — а почему интересно? — Потому что так выражаются?

— Я так не выражаюсь. Здесь нет утра.

— Хочешь сказать, что сейчас вечер?

— К чему этот бессмысленный диалог?

— Ты сказал, хочу ли я есть? Да, хочу, — решила поменять я тему разговора.

— Стой тут, — приказал он, его шаги отдалились, но вернулись обратно, через какое-то время. На секунду что-то коснулось моих плеч, и мне показалось, что это его волосы… Дреды? Тоже? Как у собаки? Они тоже были горячии. Это очень странно. Ещё она гладка, как натянутая по чему-нибудь резина. Как… М… На нагретых солнцем цепях качелей в детском парке! Вот почему это было такое знакомое чувство! — Тут можно кушать, — он посадил меня на пол, и вложил в руку нечто странное. Принюхавшись, это была полоска вяленого мяса, — Если захочешь ещё, попроси.

— Хорошо, спасибо, — сказала я, откусив кусочек. Не очень люблю подобное, но у меня выбора в еде, видно, не было.

The Blind Eye

Арбитр наблюдал, как самка-Умана ест предоставленную еду, которую он когда-то купил на рынке у одной из станций. Хотел попробовать Умановскую пищу тогда, но она ему не понравилась. Из-за названия «мясо», он купил таких пачек, наверное, тридцать, и если самка ест, значит он нашёл чем её кормить. Не зря он падок на экзотических животных, поэтому, если она бы не стала есть эту еду, он бы предложил что-нибудь другое из холодильника. Яутжавская еда ей вряд ли будет по вкусу, да и нет доказательств, если после съедения его еды, ей не станет плохо. Но на этот случай у него припасена Ванесса, что в данный момент спит в одной из комнат где-то. По его кораблю всегда бегали какие-нибудь да животные и к этому он уже привык.

И всё же какая она маленькая и слабая! Как те же кролики, которых он с собой взял. Выглядят так же невинно и мягко… Мягко… Когда он касался её пятую часть тела, она была очень мягкой. Да и предплечье тоже мягкое… Если бы она не была разумной расой, он бы обязательно брал её с собой как антидепрессант. Он посмотрел на показатели убеждаясь, что всё хорошо.