Слепоглухонемой - страница 4

, который, к счастью, навеки останется недоступным пониманию простых смертных. Все жители Фенхэма сходятся во мнении, что из россказней старожилов и историй, услышанных в детстве от собственного деда, доктор Морхаус почерпнул некие особые сведения, в свете которых жуткие записи Ричарда Блейка приобрели новое, совершенно определенное значение, опасное для человеческого рассудка. Тогда становится понятно, почему он так долго не мог прийти в себя тем июньским вечером, почему столь упорно пытался воспрепятствовать своим жене и сыну прочитать рукопись, почему с такой неохотой поддался на уговоры последних не сжигать зловещий документ и — самое главное — почему он столь поспешно купил усадьбу старого Таннера, взорвал дом динамитом и вырубил все деревья на болоте в пределах доброй полумили от дороги. Ныне доктор категорически отказывается от любых разговоров на данную тему, и представляется очевидным, что он унесет с собой в могилу некую страшную тайну, которую миру лучше не знать.

Приведенный ниже текст рукописи скопирован с оригинала, любезно предоставленного нам Флойдом Морхаусом, сыном доктора. Несколько пропусков, отмеченных звездочками, сделаны в интересах душевного спокойствия читателей, а все прочие объясняются невразумительностью изложения в отдельных местах, где потрясенный автор, с бешеной скоростью печатавший вслепую, впадал в бессвязность или двусмысленность. В трех местах, где лакуны можно восполнить по контексту, предприняты попытки реконструкции. Об изменении стиля в конце документа лучше и не говорить вовсе. Безусловно, подобную перемену — как в части содержания рукописи, так и в части характера печати — запросто можно объяснить душевным смятением жертвы, столкнувшейся с неким ужасом, перед которым померкли все предыдущие. Умы посмелее вправе строить свои догадки на сей счет.

Итак, вот текст, написанный в проклятом доме человеком, отгороженным глухотой и слепотой от внешнего мира и оставленным на произвол неведомых сил, с какими не доводилось встречаться ни одному слышащему и зрячему. Сей текст, противоречащий всем нашим знаниям о мире, почерпнутым из физики, химии и биологии, любой логический ум сочтет плодом помешательства — помешательства, которое неким симпатическим образом передалось мужчине, успевшему вовремя выбежать из означенного дома. Нижеприведенную рукопись и вправду вполне можно считать бредом сумасшедшего, покуда доктор Арло Морхаус хранит молчание.

Смутные дурные предчувствия, одолевавшие меня последнюю четверть часа, теперь перерастают в отчетливый страх. Прежде всего я твердо уверен, что с Доббсом что-то стряслось. Впервые за все время нашего совместного проживания он не ответил на мой зов. Когда он не откликнулся и на повторный звонок, я решил, что колокольчик вышел из строя, но я колотил кулаками по столу достаточно громко, чтобы разбудить даже подопечного Харона.[2] Поначалу я предположил, что он вышел из дома подышать свежим воздухом, ибо сегодня с утра стоит страшная жара и духота, но Доббс никогда не отлучается надолго, не убедившись предварительно, что мне ничего не понадобится в ближайшее время. Странное явление, произошедшее несколько минут назад, подтверждает мои подозрения, что отсутствие Доббса вызвано не зависящими от него обстоятельствами. Именно это явление побуждает меня излагать свои впечатления и догадки на бумаге в надежде таким образом избавиться от тягостного предчувствия надвигающейся трагедии. Несмотря на все старания, мне никак не удается выбросить из головы легенды, связанные с этим старым домом, — глупые суеверия, которыми упиваются умы неразвитые и о которых я даже не вспомнил бы, находись Доббс рядом.

На протяжении всех лет моей изоляции от внешнего мира Доббс оставался моим шестым чувством. Сейчас, впервые за долгое время моей недееспособности, я ясно сознаю всю меру своей беспомощности. Именно Доббс заменил мне мои незрячие глаза, мои бесполезные уши, мое безгласное горло, мои парализованные ноги. На письменном столе стоит стакан воды. Без Доббса я окажусь в мучительном положении Тантала,