Слепой Вилли - страница 7

9:55 утра

Он входит в отель Вайтмор, пересекает вестибюль, проезжает на эскалаторе до бельэтажа, где находятся общественные уборные. Это единственное время когда он действительно нервничает и сам не знает почему. В прошлом никогда ничего не случалось — ни до, ни после, ни во время его посещений туалетов в отелях (он сменяет около дюжины разных в пределах центра). Однако он почему‑то убежден если что‑нибудь пойдет не так, то это произойдет именно в отельном гавнюшнике.

Это не похоже не превращение Билла Тиля в Вилли Тиля, поэтому он чувствует себя нормально и вполне чистым. Последняя трансформация в течении дня — из Вилли Тиля в Слепого Вилли. До тех пор пока эта последняя перемена не завершена и пока он не возвращается на улицу, постукивая белой тростью перед собой, он чувствует себя уязвимым, словно змея сбросившая старую кожу в ожидании когда новая вырастет.

Он осматривается и видит что уборная пуста, за исключением пары ботинок во второй кабинке в длинном ряду (всего их шесть). Покашливание. Шуршание газеты. И вежливое стыдливое пуканье.

Вилли проходит в последнюю в ряду кабинку. Ставит на пол свой чемодан, закрывает дверь и снимает красную куртку. Выворачивает ее наизнанку — с другой стороны она цвета зеленых оливок. Теперь это старая солдатская куртка. Шарон, гениальная женщина, купила ее в армейском магазине запасного обмундирования, отрезала лишнее, и легко пришила к ней красную куртку. Прежде чем это сделать она пришила сержантские нашивки и еще нагрудную ленту, куда можно прикрепить бейдж с именем и званием.

Она стирала куртку уже тридцать или сорок раз. Нашивки и все остальное уже стерлось, конечно, но места где они были по — прежнему заметны — на рукаве и на левой стороне груди — любой ветеран моментально узнает.

Вилли вешает куртку на крючок, опускает крышку, садится и кладет на колени чемодан. Открывает его и достает обе части своей трости и быстро соединяет их. Держа ее за нижнюю часть он вытягивает руку и вешает трость поверх куртки на дверной крючок. Затем закрывает чемодан, отрывает немного туалетной бумаги с рулона, шурша ею, что означает — дело сделано (может и не обязательно шуршать бумагой, но лучше подстраховаться) и смывает за собой.

Прежде чем выйти из кабинки, он достает из того же кармана где конверт с деньгами, очки. Это большие, в стиле ретро, изогнутые солнцезащитные очки, которые ассоциируются для него с восковыми лампами и фильмами про байкеров с Питером Фонда в главной роли. Они очень хороши для его дела, в первую очередь потому что сразу видно что он ветеран, и частично потому что никто не может заглянуть ему в глаза, даже сбоку. Вилли Тиль остается в туалете отеля Вайтмор, так же как Билл Тиль в офисе Земельных Ресурсов Западных Штатов. Человек который выходит — в бесформенной куртке, очках и постукивая белой тростью перед собой — это Слепой Вилли, неотъемлемая часть Пятой Авеню, как его когда‑то назвал Риган.

Когда он идет по лестнице вниз к вестибюлю (Слепые без сопровождения никогда не пользуются эскалатором) он замечает женщину в красном свитере идущую ему навстречу. В затемненных линзах его очков она выглядит словно экзотическая рыба в грязной воде. Но это не только из‑за очков — он теперь Слепой Вилли и до двух дня он будет слепым. Как он был слепым, когда его и его лучшего друга Бернарда Хогана, эвакуировали на вертолете с поля боя в 67–ом. Только тогда он был еще и почти глухим. «Я ослеп!», постоянно повторял он когда молодой солдатик опускался на колени к нему и Бернарду. Он слышал себя, но будто в тумане, словно мозг вышел погулять в соседнюю комнату, в то время как глупый рот все еще открывался чтобы произносить слова. «Боже, парень, я ослеп! Весь гребаный мир взорвался нам в лицо и теперь я ослеп!» Парень был смелым, «На мой взгляд у вас все нормально с глазами. Возможно это просто временная слепота». И, как оказалось, он был прав — слепота продлилась не больше недели (по правде говоря, всего три дня но он не говорил об этом, пока не вернулся в Штаты).

Бернарду не повезло. Насколько знает Вилли, он умер.