Слёзы капали (Гладиатор) - страница 3
— Тем лучше.
Васин вернулся к умывальнику, стал мыть руки.
В ванную вошла жена.
— Павел, что за глупая шутка? Я сейчас наберу номер, а ты извинись.
Васин молчал.
— Павел, ты соображаешь в какое положение ты меня поставил?
Молчал.
— Павел, что с тобой? Что-нибудь случилось?
Молчал.
— Хомячок, надо отвечать, когда к тебе обращаются.
Васин вытер руки о полотенце, повернулся к жене.
— Она там, — он показал на столовую. — Разлагается. А вам всем наплевать. Садисты.
Подхватив табуретку, ушел на кухню. Закрыл за собой дверь.
Жена заглянула в столовую. Машенька сидела перед телевизором, смотрела, как два империалиста играют в гольф.
Люся читала.
Васин взял половник, налили себе в тарелку, сел за стол, взял ложку…
— Папа! Это же кисель! — невестка схватила его за руку.
Васин взглянул, в тарелке на самом деле был кисель.
— Ну, вы, папа, совсем заработались.
Люся встала, сменила тарелку.
— Вам брусничный лист надо пить, в нем железо.
Она взяла с подоконника такую же кастрюльку, поставила на плиту.
— Папа, вот в этой, всегда суп. А это Машенькина. Видите, цветочек Гера нарисовал? Эту не трогайте.
Люся села, пододвинула свекру салат.
Снова уткнулась в книжку.
— Ребенку пора спать, — сказал Васин.
— Ее мама укладывает. Ее очередь, — постучала пальцем по книжке. Очень умная книжка. Только на одну ночь дали. У нас в больнице за ней очередь. А вообще-то, папа, что вам стоит звякнуть директору книжного магазина, чтобы и нам продавали со склада дефицитную литературу.
— Люся, — сказал Васин. — Не называй меня папой, пожалуйста.
— Почему?
— Я прошу.
— Ладно… А почему все-таки? Я же вас так с самого начала зову.
— Не будем уточнять.
Взгляд у Васина был недобрый.
— А как же мне вас называть? Товарищ Васин?
— Меня зовут Павлом Ивановичем.
— Ну, это для близких. А я уж лучше к вам буду обращаться официально. Как вы спали, товарищ Васин? Кушайте салат, товарищ Васин…
— Вон отсюда, — тихо сказал Васин.
— Что? — губы у нее дрогнули.
— Вон.
Васин встал и вышел.
Жена была снова у телефона.
— Нет, Геннадий Яковлевич. Ну, как вам такое могло придти в голову! Вы же знаете, как я к вам отношусь! Я и сама в полном недоумении. Это совершенно на него не похоже.
Из комнаты сына по-прежнему доносился рок. Телевизор работал вовсю.
Васин вошел в спальню. Захлопнул за собой дверь. На кровати лежали платья жены. Он сбросил их на пол. Сел.
Вошла жена.
Увидела свои платья на полу.
— Павел, что происходит?
Муж молчал.
— У тебя неприятности на работе?
Он молчал.
Тогда она вскричала:
— Гладила же платья! Снова все гладить? Что такое в конце концов!
Глаза ее наполнились злыми слезами.
— Мне противен твой подхалимаж, — сказал Васин.
— Какой подхалимаж? Причем тут подхалимаж? Человек уходит на пенсию. Его провожают, говорят теплые слова. Это элементарное проявление вежливости!
— Кто уходит? Тетерин?
— Не Тетерин, а Ковалев! А Тетерина, наоборот, назначили вместо него!
— Именно.
— Ну знаешь ли!
Вошел Гера.
— Батя, Люся плачет.
— Что случилось? — растерянно спросила жена. — Что он еще натворил?
— Я этих девиц расчетливых терпеть не могу!
— Батя, подбирай выражения, — сдерживаясь, посоветовал сын.
— Гера, не обращай внимания. У папы неприятности. Иди, иди…
— Погоди, мать. Батя, кто расчетливая? Люська? В чем! В том, что вышла замуж за студента без стипендии? Смешно.
— Смешно? Смейся, — сумрачно сказал Васин. — Не за тебя она замуж выходила.
— А за кого?
— За меня.
— Вот это новость, — удивилась жена.
— Да. Думала отец этого хлюпика — взяточник. Будет у нее и дача и машина.
— Чушь собачья! — возмутился сын.
— А кто меня просил устроить двухкомнатную квартиру?
— Да, просила! — в дверях появилась Люся с Машенькой на руках. — Ну и что тут такого? Каждой женщине хочется быть хозяйкой в своем доме.
— У тебя есть своя жилплощадь. Хозяйничай там.
— Товарищ Васин, а вы видели эту, извиняюсь за выражение, жилплощадь? спросила Люся.
— Товарищ Васин, почини, — Машенька протянула деду куклу.
— У тебя есть отец. Пусть он чинит.
— У Геры диплом. Ему нельзя мешать, — не согласилась внучка.
— Я всякую жилплощадь видел, — ответил Люсе Васин. — А здесь — я хозяин. Не нравится — скатертью дорога!