Слёзы огня - страница 5

— Правда, — она прижала голову эльфа к себе, рассеянно перебирая пряди его волос и задевая кончики длинных ушей. — Так что оставь свои кровожадные планы. Не сомневаюсь, что ты победил бы, какой редкой и опасной стихией он ни наделён, но вас и так мало осталось. Не нападай на ни в чём не повинного эльфа.

Судорожный спазм внутри, наконец, стал слабее, и Эрза облегчённо вздохнула, ощущая перераспределение невидимых энергий в ауре её спутника. Илло всё-таки удержался на краю пропасти, не позволив себе привычно принять как свершившееся самое страшное, но в данном случае ложное. Без постоянного внутреннего давления Ключей рода он справлялся теперь с такими ситуациями почти всегда успешно, да и Эрза старалась помогать как могла.

— Илло, я тебя не брошу и не собираюсь заводить любовников, — она отняла от себя мокрое от слёз лицо эльфа, очертив пальцем острый, исполненный нечеловеческой, иной гармонии профиль. — Я тебя люблю. Не забывай об этом.

— Прости, — от ощущения, опять, им вины вокруг загустел, казалось, сам воздух.

«Тебе нужно искупление», — мысль заискрилась непристойной игривостью, почти смехом.

Он, наконец, улыбнулся:

— Нужно, Госпожа.

Гилу с наслаждением вдыхал острый морозный воздух, напоминающий ему о родном замке. Надо же, он уже успел соскучиться. Мысли его текли рассеянно, как обычно, и он слышал речь брата через слово. Тот, обрадованный первым этапом признания их рода эльфийским магическим сообществом, подробно делился своими мыслями о важности создания Столпов силы, подобных тому, что они сотворили сегодня утром при помощи магии совместными усилиями сильнейших чародеев и сильнейших «резонаторов». Сеть таких Столпов, расставленная по определённым точкам вблизи самых границ территории эльфов, должна была со временем обеспечить надёжную защиту от агрессии людей, если те вновь решат однажды напасть. Сейчас, конечно, с людьми наладились во многом мирные отношения, но своё позорное поражение в войне с ними эльфы явно не забудут в течение ближайших тысяч лет. И теперь они не позволят захватить себя врасплох.

Проект, благословлённый и жрецами, и магами, курировал лично Верховный Чародей и его жена-человек. Гилу мечтательно улыбнулся, вспомнив, как необычно выделялась она сегодня в своих синих бархатных одеждах Главы рода, выделялась и среди множества высоких тонких эльфов, одетых в светлое, и среди других Глав высочайших семейств. Выделялась всем: и своим ростом, и телосложением, и чертами лица, и движениями, и совсем другой статью, нежели та, к которой привык эльфийский глаз. Всё же она была быстроживущим изменчивым человеком: это манило и казалось чем-то непостижимым — маленькое хрупкое чудо на ладони вечности. Она тепло улыбнулась ему, поймав в толпе взгляд Гилу ещё до того, как их официально представили друг другу. Художник был бы рад поделиться с ней своей радостью по поводу прекрасной вечной зимы и пронизывающих ветров горных пиков, но Верховный Чародей ни на минуту не отходил от своей жены и личного «резонатора», и Гилу счёл момент неуместным.

Они с Эгсо гуляли по дальним уже окрестностям нового Столпа силы, вспоминая воздух родины и тех, кто ждал их дома, и сами не заметили, как оставили позади надёжные тропы, проложенные гильдийными колдунами. Когда мир вокруг раскололся от страшного грохота и твердь под ногами заходила ходуном, Гилу растерялся. Как могло случиться так, что выросшие и всю жизнь прожившие в горах эльфы беспечно забыли о собственной безопасности, не активировав даже защитных заклинаний? Мгновенно стало непроглядно темно, Гилу попытался было броситься ближе к брату, но огромная сила схватила его и поволокла прочь, в неприметную пещерку, выход из которой тут же исчез под глыбами льда и камня. Они попали под сильный камнепад, но Эгсо успел своей магией Главы рода оттащить младшего брата в безопасное место.

Вскричав, Гилу бросился к исчезнувшему проёму, но тут в него ударилось что-то терпко-жгучее и ледяное, и он задохнулся, ощутив, что теряет себя в непонятном хороводе незнакомых лиц и чужих мыслей. Он упал, забыв, кто он и где находится, пытаясь сосредоточиться и собраться, но перед его внутренним взором замелькали отрывки видений, разговоров, радость и горе, гнев и счастье чередовались с ужасающей скоростью, чьи-то лица одновременно произносили что-то тысячей ртов, и многоголосие не давало думать, разрывая на части. Гилу казалось, что его разъедает изнутри, он уже не чувствовал собственного тела, но ощущение жжения не уходило, а наоборот, словно нарастало, будто он упал в озеро кислоты, и она, пожрав его тело, пожирает теперь душу.