Слишком чужой, чтобы быть родным - страница 15

До планерки оставалось ровно тридцать минут. Я должна сделать невозможное, оповестить руководителей отделов, не зная никого в компании, кроме Инны.

«Что делать? Не утро, а настоящий Чернышевский! Что делать…»

И тут меня озарило, я забыла про кофе.

Через пять минут, я постучала в дверь Вадима, держа в руках блестящий поднос с чашкой ароматного кофе и десертной тарелкой с имбирным печеньем.

– Да!

О, этот голос с хрипотцой, будоражил мою психику и плоть…

– Вадим Денисович, – произнесла я, открыв дверь, – ваш кофе.

Он окинул меня внимательным взглядом с головы до ног, от которого у меня побежали мурашки по всему телу.

«Какой-то странный взгляд… А может он все-таки узнал меня?» – подумала я.

– Спасибо! Поставьте на стол, – сухо произнес он и начал перелистывать, какую-то папку на столе.

Я быстро избавилась от подноса, повернулась и поторопилась покинуть кабинет, но очень красиво…Дело в том, что я не просто обожаю высоченные шпильки, я еще, умею на них ходить. А это – дорогого стоит!

– Екатерина Юрьевна, подождите. Я совсем забыл сказать, вы должны обязательно быть на планерке, я вас представлю коллегам.

– Да конечно! Я могу идти?

– Идите…И как вы только ходите на таких каблуках? Может что-нибудь поудобней подберете?

– Вам опять не нравятся мои туфли? – не сумев сдержаться, высказалась я, глядя прямо ему в глаза.

– А почему они мне должны нравиться? Вам ведь носить. На работе некогда сидеть, вам нужно будет много двигаться, а для таких красивых ног – это катастрофа.

– Хорошо, я вас услышала.

– Ну вот и замечательно.

Я вылетела из кабинета, не зная плакать мне или радоваться неожиданному комплименту… Ноги! Он обратил внимание на ноги, а это значит, что, когда я повернулась к нему спиной, он смотрел мне вслед.

Итак, что же мне делать с планеркой? Разумнее будет позвонить Инне и попросить помощи, пока не поздно.

Можно выдыхать. Инна оказалась не такой уж и стервой, как показалась мне на собеседовании. Подумаешь человек любит прибегнуть к услугам косметолога. В конце концов, меня никто не призывает следовать за модой в сфере красоты. Я была ей очень признательна, что она не отказала мне в помощи и помогла собрать всех руководителей в кабинете Ковалева.

– Планерка обычно длится не больше двух часов, – деловым тоном произнесла Инна. – На столе обязательно необходима питьевая вода. Возьмете в подсобке, – девушка кивнула в сторону двери в углу приемной. – Листы с бумагой и ручкой для записей разложены по папкам, их ровно двадцать, по количеству руководителей отделов – в коробке на стеллаже.

– Инна, благодарю за вашу помощь!

– Не обольщайтесь, Николаева – это моя работа, – она лучезарно улыбнулась, заправила за ухо выбившуюся прядь волос и направилась к выходу.

К десяти утра все было готово.

Руководители отделов потянулись вереницей в кабинет генерального, удивленно отмечая, что в приемной появилось «новое» лицо. Я мило улыбалась в ответ, вычеркивая вновь прибывших из списка.

– Смотрю все уже в сборе?! Тогда приступим, – проговорил Ковалев, тем самым проникновенным голосом, который я слышала не только в гостинице, но и на собеседовании при устройстве на работу. Сразу себя ощущаешь провинившимся ребенком, а не сотрудником выставочного центра «Авантаж». – А для начала, хотел бы представить нашу новую сотрудницу и моего секретаря – Николаеву Екатерину Юрьевну! Прошу любить и жаловать. Все рабочие вопросы в дальнейшем вы будете решать через нее.

– Очень приятно! – широко улыбнулась я и окинула присутствующих взглядом – одни мужчины. Интересно это «политика партии», или женщинам здесь действительно сложно пробиться? Хотя когда нам было где-либо легко? – Вадим Денисович, я вам еще нужна? – уточняю, так как генеральный уже переключился на своих подчиненных, а стоять в роли столба на высоких каблуках меня не прельщало.

– Можете быть свободны, Катерина, – обратился ко мне по имени, и тут же словно опомнившись, что мы не одни, добавил отчество: – Юрьевна.

Я направилась к выходу, чувствуя на себе заинтересованные взгляды коллег, как будто совершала дефиле на глазах самой взыскательной публики, и только когда за моей спиной закрылась дверь, смогла выдохнуть и расслабиться.