Слишком глубоко - страница 6

Она смотрела на проходящие мимо машины и представляла убийцу. Он избавлялся от тел ночью, когда никто не мог его увидеть. Преступник выжидал, пока останется на дороге один, а затем сворачивал на обочину, выключал фары и тянул тела в кусты. Это занимало у него, самое большее, пять минут. Затем он забирался обратно в машину и уезжал.

Она тщательно осмотрела землю вокруг них. Тысячи мелких стеклянных осколков переливались на солнце, и были разбросаны по земле до самого горизонта. Повсюду грудами лежали порванные шины, которые издалека казались скрученными в клубок змеями, готовыми к нападению. Среди этих искромсанных частей шин и стекла валялись проржавевшие металлические части, по крайней мере, десятка машин, наряду с другим мелким хламом.

Патрисия нахмурилась. Вряд ли они найдут какие-либо старые нетронутые следы от шин. Но кто знает? Возможно, им повезет и найдется окурок, покрытый кровью жертвы и напичканный ДНК убийцы. Она рассмеялась над собственной фантазией, зная, насколько все это маловероятно. Особенно сейчас, когда даже домохозяйки, были обучены судебно-медицинской экспертизе, благодаря всем этим новым сериалам про полицейских, транслируемым по телевидению в удобное для телезрителей время.

«Пусть эксперты, поищут любые отпечатки от шин», — сказала она и направилась к своему «шевроле-Блейзеру».

Она достала теплую бутылку воды из сумки, которую всегда держала при себе. Все эти трупы в жару могли доконать любого человека. Она посмотрела на чистое голубое небо, которое скоро будет кишеть вертолетами, высматривающими другие тела. Она закрыла глаза, воображая, как их громкий стрекочущий звук смешивается с лаем розыскных собак.

Пронзительный звонок сотового нарушил спокойное течение ее мыслей. Она быстро отцепила телефон с пояса.

«Эндерсон».

«Алло, это Стюарт».

«В чем дело?»

Он уже слышал об их новых находках?

Детектив Мартин Стюарт присоединился к ней неделю назад, когда она предложила обыскать полностью полосу шоссе. Но это дело его не интересовало и ее отфутболили, предложение проигнорировали, чтобы сэкономить время и деньги отдела. Не говоря уже о вопросе юрисдикции и разрешении, которое они должны были бы получить от соседнего округа Короны. Политика была сукой, даже когда дело касалось правосудия.

Вот если бы они смогли доказать, что новые тела были связаны с предыдущими, ранее обнаруженными в Серебряной Долине, тогда бы отделам пришлось работать вместе.

«Тащи сюда свою задницу», — проорал он.

«Что? Зачем?»

«У нас тут мертвый педик».

Она вздрогнула от выбора его слов. Хотя она и работала вместе с ним над другими делами, но никак не могла привыкнуть к его грубому поведению. Обычно, она умела его осадить, но сейчас она была слишком сосредоточена на, полном тайн и трупов, шоссе, чтобы препираться с ним.

«Я даже не буду спрашивать, что ты имеешь в виду». — Она увидела еще несколько машин из ведомства шерифа данного округа, приближавшихся к ним по шоссе.

«Быстро приезжай сюда», — прохрипел он.

«Я не могу, я по уши погрязла в костях, разбросанных вдоль шоссе».

В трубке замолчали. Она слышала, как Стюарт задыхается, что характерно для астматика, слишком много курящего в течение дня. Когда он заговорил снова, статический шум стал забивать его. Она сильнее прижала телефон к уху, пытаясь расслышать его. Вокруг нее ходили, одетые в форму представители шерифа и задавали вопросы, оценивая ситуацию. Ветер растрепал ее волосы и закрыл ими лицо.

Отведя темно-рыжие пряди в сторону, она громко сказала:

«Стюарт, я не могу уйти». — Она направилась к группе мужчин. Нужно было присоединиться к Гэри Джакобсу, чтобы взять ситуацию под контроль. Но ее ботинки из змеиной кожи намертво приросли к земле, когда до нее, очень четко, донеслись заключительные слова Стюарта:

«Говорю тебе, Эндерсон, на всем этом явно написано — Адамс».

Эрин Маккензи перевернулась на огромной двуспальной кровати, застигнутая между сном и реальностью. Она лежала неподвижно, пока ее мозг пробуждался к жизни. Что-то разбудило ее. На несколько секунд Эрин запаниковала, не понимая, где находится. Подобное пробуждение уже стало закономерным. Она боролась с этими воспоминаниями с тех пор, как родители отослали ее в четырнадцатилетнем возрасте в учреждение для несовершеннолетних.