Слова потерянные и найденные - страница 3

Правда, далеко не все русские люди в начале XVIII века уезжали за границу и не во всех головах варилась такая «языковая каша», как у Куракина. Сам Петр I строго выговаривал тем мастерам, которые начинали вставлять в свои донесения слишком много иностранных терминов. Одному из них он писал: «В реляциях твоих употребляешь ты зело много польские и другие иностранные слова и термины, за которыми самого дела выразуметь невозможно; того ради впредь тебе реляции свои к нам писать все российским языком, не употребляя иностранных слов и терминов». Однако, браня мастера, Петр, сам не заметив того, написал слово «реляция», пришедшее из латинского языка (relatio, от глагола referre – передавать), вместо исконно-русского слова «донесение».

Но, говоря по чести, прекратить заимствовать иностранные слова было не так просто, а порой и невозможно. По Петербургу в начале XVIII века ходил анекдот о переводчике, которому поручили перевести французскую книгу по садоводству. Бедняга промучился некоторое время и в конце концов покончил жизнь самоубийством, отчаявшись передать французские понятия по-русски.

Возможно степень «засорения» языка иностранными словами прежде всего зависела от обстоятельств жизни того или иного деятеля Петровской эпохи, от его биографии и склада характера. И даже не возможно, а вполне вероятно. Нам уже известно, что на князя Куракина огромное впечатление произвели его заграничные поездки и он до конца жизни не мог избавиться от полюбившихся иностранных словечек.

Но вот для сравнения отрывок из произведения другого биографа Петра Андрея Нартова. Речь идет о визите Петра в Англию:

«Апреля 12-го скрытно был государь в парламенте. Там видел он короля на троне и всех вельмож королевства, сидевших купно на скамьях. Прослушав некоторых судей произносимые речи, которых содержание государю переводили, его величество к бывшим с ним россиянам сказал: “Весело слышать то, когда сыны отечества королю говорят явно правду, сему-то у англичан учиться должно”»5.

Немного непривычной покажется манера датировки письма – сначала указан месяц, затем день. Возможно, странно прозвучат слова «купно» и «сему-то» (этому-то), но в целом нам не придется звать переводчика и лезть в словарь, чтобы понять эту историю. На сей раз автор, Андрей Нартов, носил звание «царева токаря», работал с Петром в Летнем дворце и был в курсе подробностей повседневной жизни государя, слушал его рассказы и рассказы его ближайших друзей. Нартов не был дворянином, предполагается, что он происходил из посадских людей. Может быть, он просто не знал иностранных языков и потому не мог вставлять иностранные слова в свою речь? Нет! По поручению Петра Нартов побывал в Голландии, Франции и Англии, «приобретая знания в механике и математике». Может быть, свою роль сыграло то, что Нартов был почти на двадцать лет моложе Куракина? Он родился в 1693 году, а Борис Иванович – в 1676-м. А возможно, все дело просто в нашем восприятии, и в том, что слово «парламент» давно вошло в наш повседневный словарь и мы уже не воспринимаем его как иностранное, а со словом ouvrage этого не произошло? Меж тем «парламент» должно было звучать «чужеродно» не только для русских, но и для англичан. Ведь оно происходит от французского глагола parler – говорить.

Несомненно, что в XVIII веке в русский язык хлынул поток иностранных терминов, также как хлынул поток иностранных специалистов в Россию. Повседневная жизнь высшего света зримо «онемечилась»: костюмы стали европейскими, на открытых собраниях для лиц обоего пола – ассамблеях – танцевали европейские танцы, лакомились европейскими деликатесами и винами и курили европейские трубки. Но русский язык не погиб, не задохнулся под натиском немецких, голландских, французских, итальянских и английских слов. Он видоизменил и принял те из них, которые ему понравились, а другие – перевел. Так, старинное название местопребывания царя и царского двора, митрополита, архиерея или знатного боярина – «палаты» (от латинского palatium) постепенно было вытеснено исконно русским словом «дворец» (от «княжий двор»).