Слова сияния - страница 10

– Как раз панцирь обычно и видно, – сказал Ялб. – Клянусь Стремлениями, это добрый знак!

Шаллан схватила сумку. Сняла Образ животного рядом с кораблем – закрыла глаза, запечатлела увиденное в памяти, – чтобы потом с точностью воспроизвести его на бумаге.

«Но что же я нарисую? – вдруг подумала она. – Холмик посреди волн?»

У нее зародилась идея, и веденка, повернувшись к Ялбу, заговорила, опережая собственные мысли:

– Дай мне эту веревку.

– Светлость? – переспросил он, замерев на месте.

– Завяжи на одном конце петлю, – объяснила Шаллан, бросая сумку на скамью. – Мне нужно поглядеть на сантида. Я никогда раньше не опускала голову под воду, в океан. Из-за соли будет трудно видеть?

– Под водой? – От волнения голос Ялба превратился в писк.

– Ты не завязываешь веревку.

– Потому что я не дурак, буря бы меня побрала! Капитан мне башку оторвет, если…

– Позови кого-нибудь, – распорядилась Шаллан, не обращая на него внимания и беря веревку, чтобы самой завязать на ее конце небольшую петлю. – Вы опустите меня за борт, и я погляжу на то, что под панцирем. Ты хоть понимаешь, что еще никому не удалось нарисовать живого сантида? Те, которых волнами выносило на берег, были уже сильно разложившимися. И поскольку моряки считают, что охота на этих животных приносит несчастье…

– Так и есть! – воскликнул Ялб, и его голос сделался еще выше. – Никто не посмеет убить такого зверя.

Шаллан закончила петлю и бросилась к борту; рыжие волосы взметнулись вокруг ее лица, когда она перегнулась через ограждение. Сантид был по-прежнему там. Как же он поспевал за кораблем? Она не разглядела ни одного плавника.

Веденка оглянулась на Ялба, который держал веревку и ухмылялся.

– Ох, светлость! Это расплата за то, что я сказал про вашу задницу Безнку? Я же просто пошутил, но вы меня уделали на славу! Я… – Он встретился с нею взглядом и замолчал. – Вот ведь буря! Вы это всерьез?

– Другой такой возможности у меня не будет. Наладан преследовала этих существ почти всю жизнь, но так и не смогла хорошенько разглядеть.

– Это безумие!

– Нет, это наука! Не знаю, что я разгляжу сквозь воду, но должна попытаться.

Ялб вздохнул:

– У нас есть маски. Они из черепашьего панциря – спереди дырки, в которые вставлены стекла, а вдоль краев прослойка, которая не дает воде просачиваться внутрь. Можно надеть одну и опустить голову в воду. Мы их используем, чтобы осматривать корпус в доке.

– Чудесно!

– Конечно, мне придется пойти к капитану, чтобы он разрешил взять одну…

Она скрестила руки на груди:

– Какой ты коварный. Ну хорошо, займись этим.

Ей бы все равно не удалось все устроить так, чтобы капитан ни о чем не узнал.

Ялб ухмыльнулся:

– Что с вами случилось в Харбранте? Во время первого путешествия с нами вы были такой робкой и едва не падали в обморок при мысли о том, что уплываете из родных краев!

Шаллан не нашлась с ответом, а потом поняла, что краснеет.

– Это безрассудный поступок, верно?

– Свеситься с корабля, который движется, и сунуть голову под воду? – уточнил Ялб. – Ну да, есть немножко.

– Как по-твоему, нельзя ли… остановить корабль?

Ялб рассмеялся, но потрусил к капитану, приняв ее вопрос за знак того, что она по-прежнему настроена воплотить свою идею в жизнь. Так оно и было на самом деле.

«И действительно, что со мной случилось?» – спросила себя Шаллан.

Но ответ был простым. Она все потеряла. Обокрала Ясну Холин, одну из самых могущественных женщин мира, – и не только утратила шанс продолжить учебу, о которой всегда мечтала, но также обрекла братьев и свой Дом. Она потерпела сокрушительное поражение по всем фронтам.

И справилась с этим.

Ей не удалось сохранить достоинство. Доверие Ясны к ней подорвано, и она чувствовала, что почти бросила семью. Шаллан украла духозаклинатель принцессы – он все равно оказался подделкой, – а потом едва не погибла от рук человека, который, как ей думалось, влюблен в нее…

По крайней мере, она стала гораздо лучше понимать, как плохо все может обернуться. Как будто… раньше боялась темноты, а затем вошла в нее, встретилась с некоторыми ужасами, которые там обитали. И теперь девушка хотя бы знала, насколько они кошмарны.