Слово чести - страница 31

– Но настоящая причина, по которой я просил о встрече с вами, это достоверная информация о скорой войне. – Мои слова заинтересовали всех. – Я не скажу, откуда получил эту информацию – дал слово чести держать источник в тайне, но как показало время, верить ей стоит. Англичане решили ослабить сразу несколько государств, в идеале уничтожить сразу три империи: Россию, Германию, Австро-Венгрию. А если удастся, то еще Османскую, но надежды на это мало, если только всё пройдёт идеально по их плану. Втянуть Россию в войну решили просто: пообещав отдать Турецкие проливы, – но они не собираются выполнять обещанное. Задача у англичан – начать войну, с яркого события, например, убийства кого-то из правителей или их приближённых. Я поначалу думал, что вчерашнее убийство великих князей – часть их сценария, но сейчас не уверен. Убийство должно было произойти в Германии. В ближайшие дни там кого-то должны убить. Есть предположение, что это будет эрцгерцог Фердинанд. Дальше ситуацию повернут так, что Германия сама объявит войну и начнёт боевые действия. Если учесть, что армия у нас мало воевала и генералы, скажем так, воевать могут только по тактике позапрошлых войн, потери будут большими. Дальнейшие шаги англичан запланированы с использованием предателей из граждан нашей страны. Во время раскола они спровоцируют недовольство солдат и граждан страны нашим правительством, в данном случае вами. Потом пойдут митинги на фронтах, лозунги «Штыки в землю», «Сдавайтесь германцам», «Не нужно воевать за царя». Рабочих такие революционеры будут уговаривать останавливать заводы, чтобы фронты остались без боеприпасов и оснащения. Дальше силой убеждения с помощью своих подручных из вашего окружения заставят отречься от трона, с физической ликвидацией впоследствии вас вместе с семьёй, а там и раскол страны. Потом уже гражданская война, когда брат идёт на брата. Эти революционеры будут называть себя большевиками или социал-демократами, но на самом деле это предатели, что за деньги англичан толкают свою страну в пропасть. А это очевидное предательство. С ними можно справиться, но это сложно, они знают, что при задержании после суда максимум, что им грозит – отправка на каторгу, где они смогут учиться у других узников, тоже политических, и вернутся более подготовленными, считая себя героями, борцами с царским режимом. Если ввести смертную казнь за предательство, их ряды серьёзно поредеют. К сожалению, англичане просчитали вас, знают, что вы на это никогда не пойдёте, поэтому их план по развалу России – а другие империи меня мало волнуют – приведёт к тому результату, что они и хотят. Это всё, что я хотел сказать.

– Я вас выслушал, поручик, – кивнул император, играя скулами и зло глядя на меня. – Вам есть ещё что добавить?

– Есть одна идея по военной теме, думаю, присутствующие офицеры оценят. Называется идея – тачанка. Совместить пулемёт с подрессоренной пролёткой – и пулемётам будет обеспечена даже кавалерия.

Объяснить идею труда не составило, тем более я подготовил всё на бумаге с рисунками, как это всё должно выглядеть. Генералу идея понравилась, тем более он кавалерист, а вот адъютант скривился. Не его тема. После этого меня проводили к выходу. М-да, вокруг дворца цепью стояли солдаты одной из пехотных дивизий, что дислоцировалась в Питере, и на каждом перекрёстке солдаты с офицером, еле добрался до квартиры, шесть раз документы проверяли. Точно разворошил муравейник.

В квартире, переодевшись в домашнее, я лениво растопил печь и приготовил ужин, после которого сидел у себя в кабинете за столом и размышлял, потягивая кофе по-турецки. Императора я разозлил, кому такие предсказания приятно слышать, да ещё с явным намеком, что он не справится? Однако я надеялся, что хотя бы от злости или в страхе за свою семью Николай отдаст нужные приказы и положение страны станет лучше. Ну, о начале войны он и так знал, уже союзом с Антантой связал себя, и переговоры по поводу турецких проливов тоже начались. Только я раскрыл более глубокую идею англичан изменить политическую обстановку в мире, это-то ему и не понравилось. Посыльным, принёсшим плохую весть, рубят голову, – чего ожидать мне, вот в чём вопрос. Ну, и раскрылся я. Ну не может сопляк-мальчишка девятнадцати лет от роду быть настолько хладнокровным и, что уж говорить, знающим. Теперь проверят меня со всей тщательностью. Одна надежда, с последними событиями император замотается и забудет обо мне. Свои дела в столице я практически закончил, остались газеты, наём денщика, одного-двух, и можно отправляться.