Слово имеет кенгуру - страница 8

— Это получается, когда их крошечные электростанции только начинают работать. Между прочим, хотя нас называют иногда огненными мухами, мы вовсе не мухи, а жуки. Днем нас трудно отличить от самых обыкновенных жуков.

— А ночью вы так хороши, что глаз от вас не оторвешь! — заметил я.

— Спасибо,— сказал Светлячок.— Не вы один так думаете. Девушки часто прикрепляют нас к волосам, а в некоторых районах Мексики светлячков ловят, сажают в маленькие клеточки и держат дома в виде украшения. Если кормить светлячков сахарным тростником, они светятся еще ярче и даже танцуют.

— Так вы живете не только в джунглях? — спросил я.

— Нет, нет! Нас можно найти в разных частях света, но больше всего мы любим теплые и влажные места. Мы светим только после захода солнца и в туманные дни. Полетав несколько часов, мы отдыхаем на кустах или деревьях.

— Интересно, есть ли на свете другие жуки, которые так же очаровательно светятся, как вы? — спросил я.

— Многие жуки имеют похожие приспособления, но почему-то не светятся. А вот в тропиках Америки кое-где водятся светлячки еще красивее нас. У них на груди есть две большие лампы, озаряющие все вокруг зеленым светом. Они делают его то ярче, то слабее. А около хвоста зажигают светло-зеленые или светло-желтые огоньки. Они вспыхивают при взлете и посадке.

— Жаль, у них нет еще и красного света, а то получился бы настоящий светофор,— заметил я.

— В Бразилии есть жуки, которые излучают красный и зеленый свет, их называют жуками-светофорами. Самка этих жуков не летает и похожа на большую белую гусеницу. По бокам ее тела вытянулись в ряд веселые зеленые огоньки, а на голове яркий красный фонарик. Захочет гусеница — все потушит и сидит в темноте, а бывает, один зажжет — повеселее станет, но остальные так и не включит.

— Наверное, чтобы не платить слишком много за свет? — предположил я.— А что, природа наделила способностью излучать свет только вас, летающих жуков?

— О нет,— сказал Светлячок,— есть червяки-светлячки, они светятся постоянно и могут даже выбрасывать холодное жидкое пламя.

— Хорошо бы насаживать таких червей на крючок, тогда от рыбок, наверно, не было б отбоя,— предположил я.

— Боюсь, вы опоздали с этой идеей,— сказал Светлячок.— В темных глубинах моря живет рыба малый удильщик, у нее на «удочке» есть фонарик. Когда она зажигает его, мелкая рыбешка мчится к нему, как мотылек на лампочку, и попадает прямо в открытый рот удильщика.

— Ох и завидуют же удильщику остальные рыбы! — сказал я.

— Такая лампочка не только у него есть. Глубоко под водой, куда не проникает солнечный свет, можно увидеть несметное число разноцветных веселых огоньков. У некоторых рыб само туловище излучает зеленый свет. У других, когда они открывают рот, кажется, что внутри ярко полыхает пламя. Третьи носят на голове ослепительные прожекторы. Гигантский кальмар похож на веселое карнавальное колесо, когда он размахивает всеми своими девятью руками. Каждая из них длиной в шесть метров и светится словно сигнальная ракета.

Некоторые рыбы выглядят как праздничные лодки во время карнавала: так много на них пестрых фонариков. Кальмары и креветки украшают карнавал фейерверком, выпуская светящиеся облака, а когда на них нападает враг, они выбрасывают огненное пламя, словно оловянные солдатики, стреляющие из игрушечного огнемета.

С минуту я стоял, пораженный рассказом Светлячка, и думал о чудесах природы и о том, как много еще нужно нам узнать. Потом я заметил, что яркая лампочка Светлячка стала тускнеть.

— Мне пора лететь, я очень устал,— сказал он.— Я попрошу других светлячков вывести вас из джунглей.

Крошечные танцующие фонарики, друзья моего знакомого Светлячка, помогли мне выбраться из темной чащи.

Здесь было настоящее змеиное царство. Из болота торчали камни и бревна, на которых змеи принимали солнечные ванны. Я давно хотел поговорить с кем-нибудь из змеиной породы, и всегда страх мешал мне. Но тут я решился. Я надел на голову тюрбан, сел, как индийский заклинатель змей, и принялся играть на флейте. Наконец ко мне подползла большая Змея и, мерно покачивая головой, следила за движениями моей флейты. Я обрадовался и начал играть громче.