Слово в защиту Израиля - страница 35

В целом те, кто поддерживал во время войны проигравшую сторону — в особенности если проигравшей стороной было такое вопиющее зло, как нацизм, — не должны пользоваться благами послевоенного восстановления, которое неизбежно осуществляется за счет побежденных. Большинство палестинских мусульман были на стороне проигравших в Первой мировой войне, тогда как палестинские евреи поддерживали победивших союзников. Поддержка, которую евреи оказали Великобритании в ходе Первой мировой войны, в том числе и участие евреев в британских вооруженных силах, позволили им получить а 1917 г. Декларацию Бальфура. Участие евреев в действиях союзников во время Второй мировой войны, в том числе и военная поддержка, оказанная тысячами палестинских евреев, помогло им добиться раздела, осуществленного ООН в 1947 г. Черчилль полагал, что арабы «не имеют своей доли… в послевоенном устройстве мира» из-за своей широкомасштабной поддержки нацизма. Уинстон Черчилль назвал лидера палестинцев «смертельным врагом»[149].

По мнению многих достойных людей, помощь, которую оказывали нацистам палестинцы (и арабы вообще), лишила их права голоса в послевоенных переговорах, так же как судетские немцы не имели права голоса, когда решался вопрос об их депортации из Судет, находившихся на территории Чехословакии, где они жили веками, в новые, уменьшенные границы Германии. Уинстон Черчилль заявил: «Конечно, трансфер необходим», несмотря на возражения тех, кто подвергся переселению или собственные заботы о гуманитарной сфере[150].

Вместо этого в 1947 г. палестинцам предложили почти такую же сделку, как та, которую они отвергли в 1937 г. (за исключением бесплодного Негева), несмотря на огромную нужду в территории для размещения сотен тысяч евреев, спасшихся из лагерей смерти в Европе. Во время разработки в ООН плана раздела четверть миллиона еврейских беженцев находились в ужасных условиях лагерей для перемещенных лиц в той же стране, где были убиты их родители, дети и братья. Они не могли вернуться в Польшу, поскольку поляки продолжали убивать евреев уже после поражения нацизма, и, кроме того, последнее, чего хотели коммунистические лидеры Польши, — это притока еврейских беженцев. Не могли они и оставаться в Германии, где находились временные лагеря беженцев.

Эмиграция в еврейский национальный очаг в разделенной Палестине была единственным реальным решением вопроса беженцев. Дополнительной проблемой для арабских стран было проживавшее среди мусульман значительное еврейское население. Евреи в странах ислама всегда считались гражданами второго сорта (и это в лучшем случае) и часто становились мишенью массового насилия (в худшем случае). Хотя евреи стран ислама никогда не проходили через что-то подобное Холокосту, они долгое время страдали от погромов и религиозной дискриминации.

Некоторые исламские правительства вводили подобную апартеиду систему, при которой зимми — религиозная категория, куда входили евреи и христиане, — считались юридически и теологически низшим слоем населения, и их следовало отделять от мусульман дискриминационными нормами. Зимми и до сих пор кое-где отстранены от общественных должностей, обязаны носить особую одежду и подлежат ограничениям в отношении строительства и поддержания синагог и церквей. Верно, что зимми разрешено исповедовать свою религию и сохранять свою культуру, но только при условии, если они платят особый подушный налог, джизью, которому не подлежат мусульмане. Зимми платят этот налог в обмен на защиту со стороны государства. Таким образом, они исключены из политической общины. Так что зимми — это не граждане второго сорта, на самом деле они вовсе не граждане. Даже если те или иные мусульманские правители относились к ним терпимо, судьба зимми как очевидных аутсайдеров все равно зависела от прихотей правительства.

После Холокоста и особенно с учетом широкой поддержки, которую оказывали ему арабы и мусульмане, стало ясно, что евреи больше не могут жить как подчиненное меньшинство зимми, зависимое от капризной защиты большинства, которое их дискриминировало. Евреи в странах ислама вот-вот должны были превратиться в беженцев. Они ждали лишь места, куда им можно было бы податься — места, где они могли бы жить на равных правах, без различия религиозного или этнического статуса. Таким местом стал Израиль, и вскоре после его провозглашения около 850 тыс. сефардских и восточных евреев были вынуждены уехать или «предпочли» уехать из тех мест в арабском мире, где они и их предки жили тысячелетиями. Как мы увидим в главе 12, положение тех евреев-сефардов, которые оставили свои дома из страха, по принуждению или от нежелания жить в роли преследуемого меньшинства, было во многом сравнимо с положением арабских беженцев, которые покинули Израиль после массированных атак арабов на новопровозглашенное еврейское государство.