Случай в туалете - страница 9
Девица опустила руки, и Ева напрягла зрение и слух. Вот что-то чпокнуло, словно отлепились присоски… а это и были присоски, крепящие полупояс джинсов прямо к телу. Передок джинсов откинулся. Руки девицы продолжали возиться шде-то в районе живота, и вот послышался звук отлепляемого скотча. Ага, значит, передок трусов крепится на липучке. Хм, а места ей немного, между "киской" и присосками на поясе, а ведь пупок открыт. Задок джинсов остался недвижим, но и так он был слишком низким, кое-что открывая. Ещё одно удивление настигло нашу страдалицу. Нет, конечно же, клитор и редкая растительность здесь были лишь вытатуированы, "зад" декорирован под "перёд". Так дикари надевают на затылок маску с лицом, чтобы крокодил не знал, откуда нападать. А "крокодилы"-мужчины, наоборот, имеют выбор, имея девушку.
Пока Ева удивлялась, девица взяла воронку и жестом врача-стетоскописта, но обеими руками приложила её… со спины не видно куда, но догадаться нетрудно. Труднее поверить. Так руки располагались у парней, пристроившихся у стены, от которых она всегда спешно отводила взгляд. Неужели?
Послышались чавкающие звуки. Оплаченный вакуум помогал опустошаться. Девица стояла с гордым видом — не только, мол, парни это стоя делают, но и платежеспособные девушки!
Евино удивление сменилось ужасом. Теперь её пришлось сполна расплатиться за облегчение терпежа. Чавкающий вакуум, казалось, высасывает и её живот тоже. Уй-уй-уй! Корова! Да сколько ж можно?
Наконец послышался такой же металлический звук, означающий, по-видимому, конец оплаченной услуги. Чавканье прекратилось, со звуком "чпок!" воронка оторвалась от тела.
Девица выпустила её из рук, залепила липучку, подняла передок джинсов и причмокнула присоски, потом сняла со шланга и, брезгливо держа двумя пальчиками, ушла из поля зрения. Понятно куда — к раковине у той стены, полоскать. Нет, ну как же такое возможно, а?
Ева зажалась до дрожи. Псевдопамять тут же подсунула ещё один кадр: донельзя растерянное, непонимающее лицо, немо кричащее, что делать нечего, жизни дальше нет. Это когда девочка почуяла влажное в трусиках. На самом-то деле всё обошлось, звонок скоро зазвенел и избавил от мучений, но Лилька-то думала, что всё, конец! И как бы в подтверждение впечатления что-то глухо торкнулось из живота.
— Ну хоть джинсы снимите мне! — почти заплакала жертва, еле отбив накат. — Клянусь, что буду терпеть честно, только одежду не мочите, а!
В ответ раздавались тихие смешки, негодяйки знали, что делали, — любая девушка скорее лопнет, чем по своей воле обмочится. Собственно, они и ждали, что кто-то из двоих лопнет. Тогда наша героиня попыталась дотянуться до пряжки ремня зубами, согнувшись в пояснице, но не хватило гибкости, а ремень так нажал на мочевой пузырь, что пришлось быстро выпрямиться и сжаться изо всех сил, аж передёрнуло. Зрительши захихикали, зашептались.
Самое страшное, что дверь в туалет исправно хлопала, люди входили, завидно журчали и выходили, не обращая никакого внимания на скованных. Кое-кто, возможно, присоединился к группке зрителей, вызвав лёгкий шёпот. Звать на помощь Ева боялась, помня угрозу.
Где-то в отдалении чирикали девчонки, прямо мУка их слушать. Хоть бы о чём-нибудь другом говорили, отвлекли бы. Так нет, о бельевом.
— Маленькая такая фитюлечка, — доносился голосок, — кажется, задницу заткнуть — и то провалится. И цвет какой-то… будто и вправду подтирались китайцы и смяли. Не хочется прикасаться. Как же Надька о надёжности говорила, непробиваемости. Чепуха какая-то.
А она берёт этот комочек в руки и начинает расправлять. Не торопясь, аккуратно и настойчиво. Тут такое дело, что спешка пагубна, а сила разрушительна. Пощипывает так пальчиками тихонько, и комочек на глазах расползается — ну, до размеров маленького носового платочка. Теперь уже можно взять толком в руки, найти прорези и в них пальцы торкать, осторожно расправляя. Цвет уже не тот, светлее и краше, а когда на теле — так вообще извиниться хочется, что за подтёрок приняла.