Случайные смерти - страница 10

стр.

Черри еще больше развалился на стуле.

— Что случилось дальше? Ничего особенного. Черная тачка отчалила. Полицейские подвалили. Кто-нибудь из соседей позвонил?

— Обеспокоенный гражданин.

— Да? Я думал, такие вымерли.

Паркер сказала:

— Твою девушку застрелили, а ты шутишь.

Черри Нго уставился на потолок. Закинул ногу на ногу и опять стал играть молнией. Паркер стиснула зубы, спросила:

— В чем дело, ты ее не любишь?

Черри ответил:

— Смех — лучшее лекарство. А ей влепили, я слышал, по меньшей мере три выстрела. Умерла прямо на ногах. Вот бы мне так. Быстро и легко. — Он усмехнулся. — Звучит как реклама, верно?

— Сколько лет было Эмили?

— Да, наверное, мало для смерти. Ну, а если бы выжила? Вся в шрамах, уродина, несчастная и одинокая. Так что, может, оно и к лучшему, верно?

Паркер сказала:

— Низ живота у нее был покрыт синяками. Ты ее бил?

Черри улыбнулся.

— Низ чего?

— Ты ее бил?

— Она вечно на все натыкалась. Неловкая. С чего мне ее бить?

Паркер сказала:

— Сиди, где сидишь. Я через минуту вернусь. Не двигайся с места.

— Не примите на свой счет, детектив, только в этом хреновом городе и так слишком много страхолюдин. Ну стало одной меньше, было бы из-за чего хай поднимать.

Паркер вышла в смежную комнату, затворив за собой дверь. Нечеловеческим усилием воли сдержалась, чтобы не захлопнуть ее с треском. Джек Уиллоус сидел за низким столом, на котором помещались цветной телевизор «Хитачи», двухкассетный магнитофон и два видеомагнитофона. Экран телевизора был комбинированный: большая картинка представляла Нго от талии вверх, лицо крупным планом было заключено в рамку в правом верхнем углу. Оператор мог наблюдать за мельчайшими оттенками чувств, которые отражались на лице подозреваемого во время допроса.

Сложность заключалась в том, что Нго был не живее кирпичной стены. Все, что Уиллоус записал на пленку, можно было снять фотоаппаратом. Нго видел черную «хонду» — и все. Больше ничего. Врагов у него не было, никого, кто желал бы его смерти. У Эмили тоже. Чего ради кому-то вздумалось выпустить в них целую обойму пуль 45-го калибра, он представления не имел. Ни малейшего. Что до Паркер, раз Черри сказал: автомобиль был маленький и черный, она готова была поставить кругленькую сумму на длинный белый лимузин.

Паркер прислонилась бедром к столу.

— И что?

— Ты на высоте.

— Он смеется над нами, этот паршивец.

— Но не вслух, — улыбнулся Уиллоус.

— Есть соображения?

— Отпусти мальчика. Пусть его боссы с ним побеседуют. Может, и нам что перепадет.

— Бандиты. — Паркер произнесла это слово так, будто речь шла о чем-то, что надо соскребать с башмака.

Уиллоус вынул кассету, убедился, что пленки еще вдоволь. Он не доверял счетчику. Профессиональная болезнь. Всю свою сознательную жизнь он служил в полиции. Доверие, к людям ли, к машинам, никогда не было ему свойственно.

Паркер отрегулировала изображение, гладкое лицо Черри Нго и его пустые глаза заполнили рамку в углу экрана. Черри играл с волосами, с молнией на куртке.

Уиллоус убрал звук.

— Девушка, — сказал он, — Эмили. Может, его сводить в морг, проститься… по-твоему, будет какой-нибудь толк?

— Да ему на нее плевать. Счастлив небось: не надо беспокоиться о том, чтобы держала рот на замке.

Уиллоус взглянул на большие электрические часы, висевшие на стене над телевизором. Было 4.37. Черри Нго потянулся и отвернул микрофон в сторону. Еще ниже сполз на стуле и закрыл глаза. Уиллоус сказал:

— Можно отпускать его домой, пусть себе дырки в стенах конопатит.

— А ты тем временем пообедаешь где-нибудь и спокойно успеешь на игру.

— Какую игру?

— На бейсбол. Инспектор Бредли дал тебе два бесплатных билета.

— Кто тебе сказал?

— Он.

— А ты хочешь пойти?

— Может быть.

— Может быть что?

— Может быть, да, может быть, нет. Ты собирался пригласить меня, если бы я не заговорила сама?

Уиллоус улыбнулся. Он отлично выглядел в сером костюме и белоснежной рубашке с галстуком.

— Да, я собирался пригласить тебя, — сказал он. — Но я не собирался говорить тебе, что билеты бесплатные.

— Ты собирался продать мне билет?

— Предложил бы, чтобы ты заплатила за обед.

— Отлично, Джек. Первый класс.