Случайные связи - страница 11

На глаза снова наворачиваются слезы. Она закрывает глаза. Она ненавидит себя за свою плаксивость. Ей хочется все отрицать, быть сильной и сделать Тристана счастливым. Возможно, она немного наивна. Но ведь никто же не сможет точно сказать, как отличить наивность от чистоты? Она всегда верила, что жизнь будет похожа на сказку. Но где же они — все эти замки, чары, волшебники?

Сегодня она уверена в том, что у него есть другие женщины. Иногда она представляет, как он изменяет ей, и слезы тут же застилают ей глаза. Они, должно быть, сперва встречаются на обыкновенной вечеринке, как миллионы людей каждый день. Потом он приглашает ее поужинать, затем провожает домой. Амели хорошо представляет себе ситуацию: они останавливаются у ее дома, она еле заметно кивает ему головой — само собой, это приглашение. Она предлагает зайти что-нибудь выпить. Все эти картинки так и стоят у нее перед глазами. Снова и снова она «прокручивает» в голове всю ситуацию, чтобы понять, с какого же момента он стал ее обманывать.

Она вспоминает про баночку крема, которую нашла в его шкафчике в первое утро. Ей стоило серьезней отнестись к такому знаку. Она начинает ненавидеть его радостную, животную беззаботность, его диковатую развязность, перед обаянием которых — уж ей ли не знать — слишком многие женщины не могут устоять.

Тристан стоит у кухонной двери. Амели поворачивается к нему спиной, она не хочет, чтобы он видел ее в таком состоянии. Он подходит к ней, кладет руку на плечо. Легким движением она отстраняется.

— Что происходит?

Она не знает, что ему ответить. Желудок все еще ноет.

— Мне нужно принять лекарства.

Она пытается отойти, но он обнимает ее.

— Что такое?

Она чувствует, как печаль подкатила комом к горлу.

— Мне кажется, что ты меня больше не любишь, — наконец произносит она сквозь слезы.

— Ты сама не понимаешь, что говоришь. Ты — самая прекрасная вещь в моей жизни…

— Спасибо за «вещь», — отвечает она, шмыгая носом.

Она продолжает следовать рекомендациям врача, но вскоре понимает, что все напрасно. Ей становится все хуже.

Тристан уже не знает, что делать. Что?! Может ли он отказаться от женщин? Иногда по утрам Амели не способна идти на работу. Директор школы, в прошлом преподаватель, временно заменяет ее. А она целый день проводит в постели. Порой Тристану кажется, что она умирает.

Он с самого утра у себя в кабинете, просил не беспокоить, не подходит к телефону. Он хочет побыть один, пока не примет окончательного решения.

Он смотрится в зеркало и улыбается безупречности своего отражения. Странно, но при таком освещении он выглядит лет на десять старше. Но он намного моложе и талантливее коллег и знает это. Кстати, он ненавидит людей, с которыми работает. Так зачем же он выбрал эту профессию? Возможно, ему удалось бы добиться в жизни большего, сумей он побороть свой страх перед потерей каких-то возможностей, — это ведь все равно что согласиться отсечь кусочек себя. Отсечь необходимо, тихо произносит он, но что?

В юности, в студенческие годы, он уже сталкивался с тем, что неспособен понять, какой бы он хотел видеть свою жизнь. Он втайне завидовал тем, кто, не имея таланта или же имея призвание, не задавался подобными вопросами. В институте он спокойно плыл по течению. Эта бесстрастность была, пожалуй, единственным, что предопределило его поступление на юридический факультет, а затем и участие в гонке за дипломами, благодаря которым он смог поднять себе цену в глазах окружающих. Теперь он стал уважаемым человеком со средствами. Это хорошо. Профессиональный успех казался ему самым достижимым из благ, поскольку тут все зависит только от тебя. Но ничто не могло сравниться с теми страстями, которые можно было изведать с женщинами, — такие задачи больше отвечали его внутренним запросам.

Он всегда считал, что в двойной жизни есть некая прелесть. Да, некая изысканность. Но он не мог отрицать гротескную бездарность собственной. Что?! Он жил с женщиной, которую никак не мог полюбить, он изменял ей, не желая жертвовать личной жизнью и тем самым мучая ее. Ему просто не хватало любви, вот и все. Он всегда мечтал о жизни беспокойной, героической, полной страстей. Но эпоха героев осталась в прошлом.