Случайный дар - страница 4

Мне надо вставать. Я откидываю одеяло и вижу свое исхудалое тело. На левой ноге из пяти пальцев остался один мизинец. На правой ноге нет стопы. Поэтому у меня большая экономия в отношении обуви, которую перестал покупать.

Теперь могу передвигаться только на инвалидной коляске. С костылями неудобно. Коляска старая, тяжелая, не раз чиненная, но другую не могу купить. Нет денег. Коляска стоит рядом с моим ложем.  Я пересаживаю в неё почти ничего не весящее тело, натягиваю черную рубашку, треники, на культи ног – давно нестиранные носки, и готов к утреннему променаду.

Променад предпочитаю совершать на пустой желудок, в моем сарае еды не наблюдается. Это хорошо, иначе  мыши замучили своим присутствием.

Денег на еду у меня тоже нет, я живу как птичка божия, что поднесут, то и клюю. Обычно я пересекаю две улицы и выезжаю на главную, которую недавно переименовали. Раньше она называлась улица им. Ленина, теперь называется имени царственного мученика Николая Второго.  К нашему городу последний царь не имел никакого отношения, лучше бы улицу назвали в честь Александра Третьего, издавшего указ о присвоении поселению статуса города. Однако Александра Третий умер своей смертью, а Николая Второго убили большевики. Согласно последним изысканиям современных историков, Николай Второй в своем тайном дневнике, который недавно рассекретили, предсказал нападение немцев на Россию и изложил гениальный план, когда врага надо было заманить до Москвы, а потом бить и гнать супостата до самого Берлина.  Как следует из откровений некоего русского схимника Антиохия из Сирии (то же недавно опубликованных) в годы войны царь Николай  Второй незримой рукой гениального полководца направлял наши полки на битву с немцами и подсказывал наиболее лучшие планы грандиозных битв от Москвы до Одера.

Однако я отвлекся. Колесо моей, к сожалению, не самобеглой коляски, попало  в выбоину в асфальте, и только при помощи прохожих удалось выбраться из нее.

Каждый раз, когда я кручу руками колеса своей инвалидки, на меня со всех сторон с плакатов зыркает маленькими колючими глазками Фофан Первый, лучший сын великой державы, твердой рукой ведущий страну  к процветанию и благоденствию. Зыркает и словно вопрошает: если ты гражданин страны, почему мне не доверяешь и не славословишь? Учти, если замыслил плохое или решил вступить в антигосударственную подпольную организацию, – наказание будет очень суровым!

Мне наплевать на эти плакаты, я ничего не боюсь, и замышлять плохого не собираюсь, поскольку бомж обыкновенный, живу как воробушек, где клюну, где подберу, где стяну. Это так удобно, быть бомжом, ведь бомж – это воистину звучит гордо2. Нет забот и проблем.

На главной улице на переходе через проезжую часть кто-нибудь из сердобольных прохожих «эскортирует» меня на другую сторону улицы. Там останавливаюсь наискосок от ярко-красных дверей продуктового супермаркета. Я никогда не прошу милостыню у этого магазина.

Там по утрам пьет кофе владелец этого магазина, смуглый до черноты азербон, а вокруг него вьется кучка громко галдящих соплеменников.

Я не люблю нерусских, но этот у меня не вызывает отторжения. Мы друг к другу испытываем нечто вроде симпатии. Мы оба мотали срок на одной зоне. Азербон чуть не застрелил соседа по лестничной площадке, чья собака постоянно обсучивала двери его квартиры. Он с ним поговорил по-мужски, тот не понял, а собака еще ревностней стала обсучивать его дверь. Тогда нерусский взял ружье, и сосед на пару с собакой обильно обсучили двери своей квартиры,  но азербон на этом не остановился, застрелил собаку, а соседу отстрелил яйца. Свою десятку нерусский провел в зоне весьма комфортно, как-никак был богатым, а соседу, ставшего импотентом, жена открыто наставляла рога, а когда азербон вернулся, жена перенесла вещи к азербону, и сейчас у них трехлетняя кроха. Я видел жену с крохой, она приезжала к магазину на ярко-красном шарабанчинке-девочке. Сосед не выдержал, за бесценок продал квартиру и запил горькую.

Увидев меня, нерусский щелкает пальцами, и продавщица ларька несет мне шаурму со стаканчиком настоящего зернового, так написано на бумажном стаканчике, кофе.