Слуги этого мира - страница 32

Он прищурился, как бы давая понять, что догадывается о побеге, мысли о котором так или иначе приходили ей в голову. Помона не нашлась с ответом и отвела глаза.

– Желаете завтракать? – спросил Страж тогда.

– Скажи, у тебя есть имя?

Впервые на памяти Помоны отчужденное выражение в глазах Стража подернулось удивлением. Однако оно появилось и тут же исчезло, как выбиваемая кремнием искра.

– Это имеет значение? А впрочем… Если настаиваете, Ти-Цэ.

– Вот как, – ляпнула Помона, только чтобы сгладить углы своего неприличного любопытства. Поразило ее не столько необыкновенное имя, сколько наличие его как такового.

– Так значит, Ти-Цэ, – неуклюже пробормотала Помона, раскачиваясь с пятки на носок. – Да. То есть… Да, я бы…

– Завтрак, – подсказал Ти-Цэ. Помона энергично кивнула. Страж сделал вид, что не заметил багровые пятна, которые выступили у нее на лице, отвесил ей краткий поклон и развернулся. – Следуйте за мной.

– Как хорошо ты видишь в темноте? – спросила запыхавшаяся Помона. На три ее слепых шага приходился один его – уверенный.

– Сносно.

Страж обернулся и наконец заметил, как близоруко щурится Помона и нелепо передвигает ногами на его голос. Ти-Цэ снизошел до того, чтобы подать ей руку, и чуть сбавил шаг.

Теперь, когда за ее передвижение целиком и полностью отвечал Страж, путь от комнаты до ствола гигантского дерева показался Помоне куда короче. Очень скоро в туннель пролился слабый свет. Они переступили с камня на ветвь, вышли по ней на свет, и Помона едва не опрокинулась на спину от громыхнувших со всех сторон голосов. Мгновение понадобилось ей, чтобы понять, что это с ней поздоровалось больше тридцати бодрствующих Стражей. Она поежилась: на нее было обращено несколько десятков немигающих глаз. Помона поспешила уставиться в пол, пока ее собственные глаза не задрожали от этого зрелища, и промямлила:

– Продуктивного утра.

Еще несколько Стражей высунулись из каменных коридоров и комнат, свесились с верхних ветвей и задрали голову с нижних. Они следили за тем, как избранная в Посредники робко карабкается по веревочной лестнице вслед за Ти-Цэ. Их собрат и гостья приближались к самой вершине. Первый – подтягиваясь на одних только руках, вторая – заплетаясь ногами в юбках.

Минуя одну из ветвей, Помона услышала, как говорят между собой Стражи и перебрасывают друг другу нечто круглое и бордовое. Она ожидала услышать неразборчивые рыки, но не донесла ногу до следующей веревочной ступени: в сонме баса стали прорезаться человеческие слова.

– …ночной смены. Он стоит на посту третьи сутки и наотрез отказывается передать место другому.

– Ты сам его проведываешь?

– Дважды на дню. Чуть не пинками гоню в замок. Но он только просит оставить его в покое.

– Так не пойдет. – Собеседник перекинул напарнику бордовый… мячик?

– Знаю. Сегодня выгоню его с поста. – Страж поймал снаряд. – Но его можно понять. В этот раз его очередь, знаешь ведь? Мне бы тоже накануне не удалось как следует…

– За мной, – сказал Ти-Цэ.

Помона вздрогнула, но удержалась на веревочной лестнице и ускорилась, не взглянув на провожатого в ответ.

Оставшийся путь до вершины Помона проделала как в тумане. Она невольно подслушивала все новые и новые обрывки бесед, и не могла поверить своим ушам: не все из того, что они обсуждали, было Помоне ясно, но Стражи совершенно точно разговаривали друг с другом об обычных повседневных делах, как любые ее соседи. Она вновь усомнилась, в реальном ли мире проснулась этой ночью.

Могли ли подпольные революционеры представить, что грубые нескладные звуки, которыми обменивались Стражи – не шифр, на котором они обсуждали заговор против людей, а обмен последними новостями? А может и впечатлениями от сытного обеда?

– Прошу, сюда.

Она подняла голову на голос Ти-Цэ и увидела над собой дно пересохшего колодца. И спереди и сзади ее ждал обрыв.

Но над ней был всего лишь купол, успокоил ее провожатый. Помона с трудом пересилила себя и дала рукам Стража втащить себя на колокольню: с каждым преодоленным футом ей казалось, что она проваливается вверх.

Помона поспешно вынырнула из-под медной бездны и вышла на смотровую площадку. Она увидела свое мутное отражение в расписной стенке купола и почувствовала, как всколыхнулся пустой желудок. День ото дня она издали наблюдала, как он раскачивается и наполняет Пэчр глубоким звоном. Помона не рассчитывала однажды оказаться к нему так близко.