Слуги милосердия - страница 15

Увидев меня, Восемь отчего-то почувствовала облегчение, испытывая в то же время нерешительность и какую-то двойственность. Еще несколько дней назад она думала, что я – всецело человек. Теперь же она знала, как и все на борту «Милосердия Калра», что я – не человек, а вспомогательный компонент. Теперь ей также стало известно, насколько неодобрительно я относилась к тому, что мои солдаты изображают из себя вспомогательные компоненты. Она пребывала в затруднении, не зная, как со мной говорить.

– Восемь, – сказала я. – Все, как я вижу, под контролем. Это неудивительно.

– Благодарю, сэр.

Неуверенность Калр Восемь отразилась отчасти в выражении ее лица и в голосе: следует ли сохранять привычную бесстрастность, присущую вспомогательным компонентам, или нет? Неожиданно даже это краткое общение со мной, которое раньше было простым и ясным, породило у нее сомнения. Калр Пять, как я видела, испытывала то же самое, но скрыла свои эмоции за возней с драгоценным чайным сервизом. Восемь продолжила:

– Будете чай, сэр?

Я но сомневалась, что даже здесь, посреди прохода, Восемь смогла бы приготовить мне чай, если бы я этого пожелала.

– Спасибо, нет. Я выпью воды. – Я села на контейнер с вещами и развернулась так, чтобы видеть открытый конец коридора.

– Сэр, – подтвердила Восемь. Бесстрастно, но мой ответ вызвал у нее дальнейшие сомнения.

Разумеется. Вспомогательные компоненты пили воду, а не чай, который предназначался только для людей и считался роскошью, иногда – необходимой. Не то чтобы существовал некий запрет, но такую роскошь не тратили на оборудование. И мой ответ на вопрос, что я буду нить, так или иначе казался неким посланием или намеком на то, кем я была – или кем не была.

Когда Восемь дала мне воду, которую я попросила, – в лучшем фарфоре, какой оказался сейчас доступным, сине-фиолетовом Брактвэре, – кто-то вышел из ближайшей спальни и направился ко мне по коридору. Это была и чана, одетая в светлую свободную рубашку и брюки, какие носили почти все ичана – обитатели Подсадья. Я узнала в ней особу, которая две недели назад выступила перед лейтенантом Тайзэрвэт с отчасти обоснованной жалобой, что предложенные нами планы ремонта и переоснащения Подсадья не принимали во внимание нужды и пожелания самих его обитателей. Но я ведь не присутствовала при том противостоянии. Мне показал его корабль, который видел и слышал это через саму Тайзэрвэт. У данной особы нет причин думать, что я ее узнаю.

Но у нее не могло быть никакого иного дела в этом конце коридора, кроме как обратиться ко мне или к моим Калр. Я выпила воду, протянула чашку Пять и поднялась с места.

– Гражданин, – сказала я и поклонилась. – Могу ли я чем-то помочь?

– Капитан флота, – отозвалась она и поклонилась в ответ. Вчера прошло собрание. – Она имела в виду собрание обитателей Подсадья – таким образом они решали проблемы, которые затрагивали в целом всех. – Я знаю, что вы и лейтенант не могли его посетить, в противном случае вас бы известили.

На первый взгляд, совершенно разумно. Тайзэрвэт и я были далеко от базы, либо на борту «Милосердия Калра», либо на пути сюда. Но конечно же, о таком собрании можно было оповестить любую из моих Калр, которые еще находились на базе, и я знала, что этого не произошло. Значит, никого из нас на этом собрании видеть не предполагали, но сказать об этом прямо было непросто, и эта особа, без сомнений, надеялась, что я не стану заводить такой разговор.

– Разумеется, гражданин, – ответила я. – Не присядете ли? – Я указала на ближайший контейнер. Но думаю, что ость готовый чай, но мы были бы рады его приготовить.

– Нет, спасибо, капитан флота. Значит, то, с чем она пришла, вызывает у нес чувство неловкости, и она отнюдь не ожидает от меня положительной реакции. Или, возможно, положительной реакции лейтенанта Тайзэрвэт. – Со стороны юного лейтенанта было очень любезно устроить приемную на четвертом уровне Подсадья, чтобы жителям стало удобнее доносить свои пожелания и заботы до администрации базы. Это, конечно, очень полезно, но, возможно, нанесло ущерб другим ее обязанностям.