Слуги ветра - страница 29

— Я сгною тебя в самой зловонной яме! Я заставлю тебя питаться овечьим пометом! Жалкий отброс! Как ты посмел совершить подобное!

Ничего не понимая, не успевая ответить, я вот уже в третий раз поднялся над полом и только сумел сгруппироваться, расшибая в щепки резной стеллаж в углу, у камина, который мне так нравился. Выкрикивая угрозы и сквернословя, Мариф теперь просто выбивал из меня дух кавалерийским сапогом, потому что мебели, которую можно было еще мной сломать, в комнате почти не осталось.

— У тебя, наверное, курдюк вместо головы, коль ты решил для себя, что выйдешь сухим из этого грязного дела.

— Может быть, попробуем поговорить пока без рукоприкладства? — попросил я, с трудом глотнув воздуха в момент короткой паузы между побоями.

— За убийство тебя разорвут на части дюжиной лошадей! Затравят собаками. Кем бы ты ни был!

— Да, признаюсь, я сегодня придавил на себе пару постельных клопов, это можно считать убийством, видно, что у жреца с ними был договор, но вот со мной они церемониться не стали.

С красными от гнева глазами, со вздутыми на лбу венами Мариф соскреб меня с пола и бросил в угол, прижимая каблуком к холодным камням.

— Ты убил капитана и всю команду!

— Мариф, друг мой, тебе приснился жуткий кошмар. О чем ты говоришь?

— Восемнадцать изрезанных тел нашли сегодня утром на постоялом дворе. Вся команда капитана Тауса и он сам убиты!

— И ты, гвардеец, первым делом решил, что это деяние моих рук?

— А кто же еще мог это сделать?!

— Лестно слышать подобное, но не будь ты с похмелья и не встань в такую раннюю пору, то смог бы, наверное, сообразить, что в одиночку убить восемнадцать человек — не такое уж и простое занятие.

— Значит, ты скажешь мне сейчас же, кто был твоим сообщником.

— Да моих сообщников должно быть полсотни отборных солдат, никак не меньше, чтобы справиться с капитаном и его небоходами!

— Никто не выжил. Всех порезали, словно растерзали пустынные волки, — сказал офицер, замирая на мгновение, как бы еще раз ужасаясь той самой картине, что, наверное, предстала перед ним совсем недавно.

Потирая ушибленные ребра, я отполз от оцепеневшего Марифа на безопасное расстояние и спросил как можно более спокойно:

— Почему ты сразу решил, что в этом ужасном преступлении виновен именно я?

Почему-то я не был уверен, что Мариф способен сейчас мыслить взвешенно и трезво, поэтому складывалось небезосновательное впечатление, что снова будет бить. Но гвардеец ответил даже как-то спокойно.

— Ты единственный, кому смерть капитана Тауса выгодна.

— Чем же, позволь спросить?

— Тебе достанется корабль, вся казна капитана и сила оружия на борту фрегата.

— Ты уважаемый человек, Мариф. По всему видно, что не глупый и достойный. Но подумай сам, что стоит этот фрегат без доброй команды, которая без запинки знает каждый гвоздь на судне. И каким убогим духам понадобилось нашептывать мне подобную гадость, если я не в силах не то что применить оружие корабля, но даже сдвинуть его с места.

— Ты можешь продать его и получить огромную выгоду! — не унимался Мариф, все еще глубоко вдыхая прохладный и пыльный воздух широкой грудью.

— Того золота, о котором мы договорились с капитаном в твоем доме, мне должно было хватить не меньше чем на пару сотен камней календаря, если я только и буду делать, что пить и есть в свое удовольствие. Больше золота, больше проблем. Я, может, и люблю блеск и роскошь, но я при всем этом понимаю, что его придется еще и охранять. А налоги! Неужели казначейство упустит такую мзду?

— Капитана и команду убили! Неужели ты не понимаешь, что это не могло случиться просто в пьяной драке.

— Ну разумеется, я все прекрасно понял, тем более что ты так доходчиво все разъяснил. Но позволь теперь высказаться и мне.

— Мне было неприятно приходить в твой дом с такими подозрениями. Я выслушаю тебя, но учти, хоть мы и знакомы, от суда тебя это не спасет.

— Давай попробуем представить, как я мог убить восемнадцать человек одновременно? Не используя при этом ни порох, как я понимаю, ни яд. Или, может быть, я заклял свирепого демона, духа смерти который восстал из царства теней и растерзал несчастных. Расскажи мне, как я это сделал.