Слуги ветра - страница 67

Мы сели полукругом за столом прямо на ковре, а капитан Сулиф — напротив, принимая из рук сына первый сундук со своим диковинным товаром.

— Жизнь в небе многим дала возможность прикоснуться к великой мудрости великих духов, наших создателей и воплотилась в некоторых удивительных вещах с усердием множества мастеров. Вот, к примеру, эта вещь была описана многими небесными скитальцами, но купить ее мне удалось совсем недавно. В своих коротких, недолгих путешествиях мне такое приспособление ни к чему, но вам, я уверен, оно сослужит хорошую службу.

Капитан, теперь уже как опытный торговец, вынул из сундука бронзовое приспособление, состоящее из трех колец, закрепленных между собой так, что они могли вращаться на невысокой стойке и осях.

— «Северная звезда»! — выдохнул Корвель и с удивлением стал разглядывать диковинную вещицу. — Я слышал, что есть такое магическое приспособление, нам рассказывал старый маг в академии.

— Ваш астролог прав, — подтвердил Сулиф, — это действительно «Северная звезда». Какой бы шторм не бушевал в небе, какие бы туманы и облака не заволокли взор рулевого и ветролова, скрывая солнце и звезды от зорких глаз, северная звезда всегда укажет вам верное направление. Большое бронзовое кольцо, как вы заметили, неподвижно. Внутри него второе кольцо показывает, насколько поднят или опущен нос корабля, третье кольцо показывает, имеется ли наклон вправо или влево. С помощью колец очень удобно балансировать груз и откидывать за борт балласт, когда вы готовитесь к полету. Игла в середине всех трех колец всегда указывает на север. Имея такой магический прибор, даже блуждая в облаках, скрываясь от неприятеля, вы всегда будете точно знать, куда держите путь. Только не ставьте рядом с этой магической вещью железные предметы, особенно заговоренные. Даже сундук, в котором я держу это чудо, весь окован только бронзой и медью. Отдам за три сотни золотых грифов. Одно дело купеческий товар, от которого вам мало проку, меха да пряности, другое дело мой товар, которого нигде больше не сыщешь! В своем роде я, наверное, единственный такой торговец.

Корвель так рьяно закивал головой, глядя на меня, что в какой-то момент мне показалось, что она у него сейчас отвалится. Орадан только одобрительно хмыкнул и лишь сдержанно кивнул, давая тем самым понять, что в данной ситуации торговаться нет смысла.

Мне ничего больше не оставалось кроме как выложить назначенную сумму и с удовольствием наблюдать то, как Корвель трясущимися руками с чрезвычайной осторожностью принял из рук сына капитана такую диковину.

— Уважаемый Сулиф, если я правильно понимаю, то вы давний обитатель этих мест. Расскажите нам о том чудесном обелиске, что стоит на холме.

— О, капитан Брамир! Это очень древнее и таинственное сооружение. Когда-то эти земли были полноводны и плодородны. Вокруг стояли города и фермы. Здесь же у стен этой древней обители был большой город. Много полнолуний миновало с тех пор. Но таинственный обелиск, видимо скрепленный не только отменной выделкой камней и мастерством строителей, но еще и магией мудрецов и силой стихийных духов, стоит здесь и поныне, радуя взор и напоминая нам о былом могуществе. Я еще помню времена, когда этот обелиск светился заревом живого огня, восходящего из земных недр к вершине. Это был надежный ориентир, маяк в бескрайней степи. Но нынче огонь погас. Теперь только отшельник живет в верхней части обелиска. Все называют его мастером, а по мне так он просто запутанный духами человек. К слову, совсем не старый. Живет на вершине обелиска вот уже давно, один-одинешенек, лишь изредка, когда бросает камень в сторону нашего лагеря, я поднимаюсь за ним и спускаю вниз. Иного пути в его обитель больше нет.

— А есть ли имя у этого человека?

— Местные жители да и сам себя он называет Чурма. Всегда платит золотом, никогда не торгуется. На языке Валадарии говорит с трудом и потому немногословен. Никто не помнит, как и когда он здесь появился.

Расщелина в камнях была очень узкой, но Гурымей смог протиснуться в нее. Только ярость и гнев помогали ему сейчас не потерять сознание и окончательно впасть в беспамятство. Выложив щель своим замшевым плащом жреческого одеяния, он протиснулся сверху и словно бы завернулся в этот небольшой лоскут. Продолжая хрипло повторять бессвязные слова проклятий, жрец попытался устроиться на ночлег, понимая, что пережить ночь в пути он будет не в силах. Магия, какой бы она ни была, теряет силу, когда ее обладатель не может усмирить гнев. Он помнил эти уроки еще с первых лет своей жизни. Но сытная и необременительная служба в храме у алтаря воды, а потом и придворная паства, отвлекали его от практики, которой маг должен был предаваться неустанно, оттачивая мастерство. Гурымей злился и на себя за то, что очертя голову бросился в погоню, казалось бы, за легкой добычей, но не учел, что помимо великих, стихийных духов, создавших и правящих в этом мире, есть еще и древние боги, и их, хоть и мятежные, но все же ученики — нейфы. Гурымей не мог и думать, что кораблю беглецов покровительствуют высокие. Он оказался слеп, недальновиден, но собирался приложить все возможное, чтобы возвыситься над этим поражением. И боги и нейфы не умаляют силу стихийных духов, они в полной мере признают их величие, и кто, как не он, Иридин, князь из древнего рода, жрец четырех алтарей, должен доказать свое влияние на стихии.