Слуги ветра - страница 75

«Свирель ветров» была не столько оружием, сколько средством к достижению цели, в буквальном смысле этого слова. С помощью этого инструмента можно было открыть проход в любое из обозримых пространств. В те места, которые знал маг. Не нужны становились ни небесные корабли, перевозящие десятки, сотни, отменных воинов, ни длинные караваны, которые не один десяток камней идут к своей цели. «Свирель ветров» — это большая отмычка ко всем вообразимым точкам в обилии миров, населенных людьми на этой земле. Это как врата, открывающиеся по воле мага в то место, которое он пожелает.

Сейчас за спиной у Гурымея пировала многочисленная армия свирепых убийц, безжалостных, диких, требующих в качестве платы только новых битв и свежей добычи. Признающая в маге своего повелителя, считая его воплощением верховного божества, таинственного духа, несущего священный огонь. Тот самый огонь, которому они поклонялись.

Каменным ножом маг распорол льняную перевязь свинцовой шкатулки и с уверенностью и решительностью поднял тяжелую крышку.

Свирель лежала на коротких подставках, обтянутых плотной, почерневшей от свинцовой окиси коже. Чурма не обманул мага, не стал чинить препятствий, надеясь, видимо, на то, что он, Гурымей, поскользнется на этом опасном пути, не способный справиться с буйством стихий ветра. Как бы не так! Иридии всегда считал себя большим знатоком этой капризной стихии и потому без колебаний вынул свирель из ларца и приложил к губам. Собранная из пары десятков трубчатых костей и каменных вставок, эта свирель была, по сути, музыкальным инструментом, на котором следовало исполнить гимн, соответствующий требованию мага. Задача не простая. Но выполнимая. До магической академии при королевском дворе дошли несколько подобных инструментов, которые могли так же управлять пространством, что и «Свирель ветров». Но именно этот инструмент считался самым древним и сильным в сравнении с прочими. Он мог открыть проход в любую из известных точек земли. В любое из мест, сотворенных духами. Гурымей это знал и потому, не обращая внимания на беснующихся Ши-фу, стал дуть в магический инструмент, повторяя мелодию гимна — «ветру, летящему за горизонт».

Маг уже не замечал боли и холода, терзающих его плоть, он призывал к себе замерших и притихших горных королей. Зычно надрывая воздух гимном повиновения, он заставлял впавших в безумство тварей следовать его длани. Выстраивал как гончих псов перед охотой.

Пространства и земли сейчас мелькали перед его мысленным взором, но он удерживал в памяти место, в котором был рожден, которое, наверное, мог назвать домом. В свою обитель. Пусть страх и разорение готовы сейчас прийти в его земли. Пугающиеся дневного света, по безжалостные и решительные твари войдут в его угодья, оскверняя их только одним своим присутствием. Но Гурымей готов был терпеть это унижение. Новое пришествие богов, о котором говорил его прежний учитель, а ныне изгнанный в отшельники маг Чурма, — грядут. Да и сам Иридин чувствовал нестабильность и напряжение в обители воплощенных стихий. На алтарях и в тайных жреческих комнатах, где совершался обряд вдохновения, скрытый от посторонних глаз.

Древние камни заговорили. Потерянные, казалось бы, навсегда магические символы вдруг подали голос и стали наполнять пространство напряжением, возвещая приход своих создателей. Если бестелесные, отрешенные нейфы готовы вернуться в земную обитель, то причиной тому были только боги. Древние могущественные существа, коим не ведомы ни страх, ни печали, только власть и сила. Прародители войн и кровопролитных ритуалов, жестокие, бессердечные, ко великие. Более великие, чем кейфы, более могущественные, чем стихийные духи, но безразличные ко всему. К человеческим судьбам, к страданиям и горестям, захлестнувшим этот мир с их уходом. Иридину не раз говорили о том, что все человеческие пороки — скорее божественное проклятие, отлучение от тайных знаний, которые даже отрешенные нейфы не смогли передать людям в те свои луны расцвета, когда они холили и лелеяли беспомощное человечество, привыкшее жить на подачки от храмов семи богов. Он не верил в их безграничную силу, он знал, что срок близок и именно ему Выпадет честь быть свидетелем нового пришествия.