Служители зла - страница 8
Наверняка ответа не будет, думала она, чисто машинально открывая ежедневно почтовый ящик. И когда оттуда пришло письмо, лишь в тот момент Анна поняла, что ей хочется в Старую Пустошь так сильно, как она и не могла себе вообразить!
Она рвалась туда всей душой! Она засыпала, мечтая об этом странном, красивом месте, отгородившемся от мира — ужасного, жестокого, убийственного мира! — дремучими лесами, болотами и небом. «Да там ничего этого нет, — смеялся Кирилл. — Обычный поселочек. Типа какой-нибудь Раздуваевки, только название романтичное. По улицам бродят коровы, а по средам в сельпо бывает хлеб… И никаких там экзотичных лесов! Это просто попытка заманить тебя туда. Ты будешь разгуливать весной в резиновых сапогах, а зимой придется напяливать тулуп и валенки. И очень скоро взвоешь от такой жизни, начнешь вспоминать город и в конце концов соберешь вещи и рванешь обратно, в родную цивилизацию».
Анна не собиралась ему верить. Да и не в том суть! «Люди, приехавшие туда, забывают о постигших их несчастьях…» Эта фраза куда больше влекла туда Анну, уставшую просыпаться в слезах, уставшую от попыток найти в городе хотя бы Мишкину тень. Так влекла, что она смогла убедить мужа поверить в несбыточную сказку и согласиться на переезд.
И вот теперь — когда все уже так хорошо, — какой-то неведомый жилец задерживает этот переезд!
Если уж по неведомым причинам он решил уехать из Старой Пустоши, то почему столько задержек с этим отъездом?
Анна прикусила губу, чтобы успокоиться хоть немного. «Если ты так долго терпела этот город, ты сможешь потерпеть еще неделю, — сказала она себе. — И нечего хныкать!»
Она встала.
Надо было готовиться к вечеру у старой Ведьмы. Глянув на свое отражение в зеркале, Анна убедилась, что выглядит вполне сносно.
Не красавица, но темные густые волосы спускаются тяжелым каскадом, а выразительные голубые глаза прямо сияют на несколько бледном лице. Анна могла бы быть красивой, если бы не чересчур тонкие губы и чуть-чуть выдающийся нос.
Впрочем, любил же ее Кирилл?
А уж назвать некрасивым Кирилла мог только полный слепец! Она провела расческой по тяжелой копне и слегка подкрасила губы.
Теперь она очаровательна.
Или это просто очередной слоган — о, какая ты красотка! А на самом деле — просто стареющая корова, с располневшими бедрами и ужасающими коленями. По рукам возраст тоже заметен…
Но лучше не смотреть туда, где чело твое омрачит печаль!
Она облизнула губы, чтоб выровнять помаду.
Черт побери, почему в этот момент у женщин такой хищный взгляд?
Ни дать ни взять — мадам Вампирелла!
Она скорчила рожу. Воображаемые клыки хищно раздвинули губы. Глаза сузились. Там, в ее глазах, появилось странное свечение, точно кто-то зажег огонь, и теперь искорки этого огня пытаются заполнить ее всю, с ног до головы…
Голова закружилась, стало темно — так темно, Боже, так больно… Она невольно шатнулась в сторону, пытаясь ухватиться за угол, рука скользнула вниз. «Я ослепла?»
— Ма…
Она пришла в себя. Провела ладонью по вспотевшему лбу. «Что со мной было?»
— Ма-моч-ка…
Резко обернувшись, увидела насмерть перепуганного Павлика.
«Господи, — снова подумала Анна. — Что со мной такое было?»
Она протянула к ребенку руки:
— Эй!
Он отодвинулся к стене, продолжая смотреть на нее глазенками, полными ужаса.
— Что с тобой? — спросила она, пытаясь не всматриваться внутрь себя, чтобы не обратить внимания на растущее раздражение. Почему он испугался ее? Что вообще происходит вокруг нее? Что происходит с ней самой?
Не иначе как эта старуха на нее действует!
— Павлик! Ну что с тобой?
Малыш сделал неуверенный шаг в ее сторону. Только сейчас она заметила, что он дрожит.
«Господи, какой ужас! Я напугала его своими дурацкими шутками! У него и так непорядок с нервами после смерти Мишки, а тут еще мама с ума сходит!»
Она сделала шаг навстречу сыну.
Он развернулся и бросился прочь.
Анна протянула руку ему вслед, пытаясь остановить, но, поняв, что это бесполезно, села на кровать и прикусила губу. То, что произошло с ней сейчас, ее напугало не меньше, чем мальчика.
Она опять осторожно взглянула в висящее на стене зеркало.