Смехачи Мейерхольда - страница 20

Растопыркин. Это без сомнения, Пётр Иванович, женская любовь. Вы для них очень лакомая приманка».

А вот уже сам Барбарисов набивается в гости к жене инженера Попова. Хочет застать её дома одну:

«— И хотя супруг ваш, это действительно верно — часто бывает ушедши на производство, но меня беспокоит другая ситуация. Ваша престарелая мамашка постоянно в комнате колбасится и затемняет горизонты».

Да, возможно, Чехов «тоньше думал». Зато у Зощенко своя разговорная интонация, режиссёры удачно педалировали все остроты, спектакль получился весёлым. Правда, самого автора постановка не удовлетворила. Зощенко посчитал её недостаточно сатирической, близкой к мещанской драме.

Критики по-разному оценивали режиссёрские притязания Гарина. Диапазон отзывов — от восторженных («Первый кандидат») до скептических («Уважаемый товарищ»). Однако большинство зоилов отмечали, что у него есть вкус и выдумка, если не станет топтаться на месте, вырастет в крупного мастера…

Осенью того же года Главрепертком запретил «Уважаемого товарища» к показу. Пьесу обвиняли и в издёвке над партийной чисткой, и в беспринципной развлекательности, и в отсутствии глубины. Объявили её политически устаревшей.

Вряд ли это стало для Гарина большой неожиданностью, да и унывать некогда: в октябре Эраст Павлович получил из Москвы экзотическое предложение — работать на радио.

Культурная революция в СССР происходила перманентно — и в период военного коммунизма, и во время нэпа, и после нэпа. Помимо прочего, она предполагала развитие всех видов искусств, как традиционных, так и новых, вроде кино и радиовещания.

В 1929 году на Тверской улице для Центрального телеграфа взамен устаревшего помещения на Мясницкой было построено новое здание, которое стало называться Домом связи имени В. Н. Подбельского. Помимо телеграфа здесь располагались студии Всесоюзного радио, в том числе радиотеатр, где создавались и из которого транслировались в советское время радиоспектакли.

Сюда-то и зачастил Гарин во время московских визитов. Змием-искусителем стал его приятель театральный критик и журналист Григорий Гаузнер (кстати, зять известной в те годы поэтессы Веры Инбер). Они сдружились ещё в 1926 году, когда Гаузнер в соавторстве с Евгением Габриловичем писал об игре Эраста Павловича в «Мандате». В 1929-м у Гаузнера вышла книга очерков «Невиданная Япония». Это был хороший образец документально-лирической прозы, и автор загорелся сделать на её основе радиокомпозицию, для чего привлёк в союзники Гарина. Эраст Павлович, будучи сторонником всяких новаций, согласился попробовать силы в работе для радио.

Драматическое вещание — вещь сравнительно новая не только для Гарина. Жанр только становился на ноги, буквально обретал свой голос, находился в поисках. Вслед за информационными выпусками появились репортажи, переклички, музыкальные трансляции, трансляции спектаклей ведущих театров страны — МХАТа, Малого и имени Вахтангова. Постепенно дело дошло и до создания оригинальных радиоспектаклей. Авантюрная жилка толкнула Гарина в неизведанную область загадочного искусства эфира. Была здесь и внутренняя полемика с Мейерхольдом, который тогда чурался микрофона, скептически относился к его возможностям.

На Телеграфе, как тогда называли месторасположение Всесоюзного радио, Эраст Павлович попал в руки лучшего радиорежиссёра Николая Осиповича Волконского. До широкого распространения радио он был театральным режиссёром, работал в крупных театрах, последние 12 лет — в Малом. Его настоящая фамилия Муравьёв, а он взял себе фамилию прапрадеда — князя Сергея Волконского. К столетию со дня восстания декабристов Николай Осипович поставил по собственному сценарию радиопьесу «Вечер у Марии Волконской». Постановка вышла в эфир 25 декабря 1925 года, и именно эта дата считается днём рождения советского радиотеатра.

Волконскому удалось заинтересовать Гарина идеей моноспектакля «Путешествие по Японии». Год назад в Москве гастролировал театр «Кабуки», его спектакли произвели на артиста сильнейшее впечатление. Благодаря Гаузнеру он познакомился с японскими артистами, бывал у них на репетициях. И это знакомство стало ещё одним фактором, подтолкнувшим его на участие в необычном проекте.