Смелые люди - страница 13

— Опять несчастье у вас, Прасковья? — послышался за спиной вкрадчивый голос.

Мы обернулись. Около нас стоял сам старик Казеев.

— Пала лошаденка. Что будете делать? Ну, не тужите: я пришлю своих ребят, они вам допашут.

— Не оставь, Степан Кузьмич, — взмолилась мать.

— Зачем оставлять. К обеду лошади будут здесь. Ты мне потом отработаешь.

Он повернулся и ушел. Я с благодарностью смотрел ему вслед.

Вечером Степан Казеев пришел к нам, широко перекрестился у порога.

— Вечер добрый!

— Пожалуйте, Степан Кузьмич, — низко кланяясь, приветствовала его мать. — Проходите к столу.

— Загончик твой, Прасковья, отделали. Овес будет, — сказал кулак, усаживаясь у стола. — У тебя ещё полтора загона осталось. Что ты думаешь с ними делать?

— Головы не приложу, Степан Кузьмич. Все несчастья свалились на нас… Сеять надо, а то чем я буду зиму ребятишек кормить. А как сеять? Исполу отдать, опять хлеба себе не соберу.

— Зачем отдавать исполу? По этому делу я и пришел к тебе. Выручить хочу. Я так рассудил: твоему парню без лошади делать дома нечего. Избалуется только. Ты отдай мне его на лето. Пусть приучается к хозяйству. У меня не испортится. А я за это вспашу и посею остальную твою земличку.

Порядились немного и сошлись на том, что Казеев посеет нам полдесятины, купит мне сапоги, а я за это буду у него лето батрачить. Мне казалось это выгодным. Во-первых, я знал, что до нового урожая у нас хлеба не хватит, а матери без меня будет легче прокормиться. Во-вторых, мы засеем всю свою землю и будем обеспечены на зиму питанием. Поэтому я одобрил решение матери и согласился идти работать к кулаку.

— Завтра до стадов приходи, — берясь за картуз, обратился ко мне Казеев.

Мать заплакала.

— Кто мог думать, что так все случится. Если бы жив был отец… Ничего не поделаешь: иди, сынок.

На рассвете я пришел к Казееву. Опираясь на палку, он стоял у ворот, а батрак — кривой Федот выводил лошадей.

— Пришел? — не отвечая на мое приветствие, спросил Казеев. — Яшкой, кажись, тебя зовут? Бери другую пару лошадей и запрягай. Вместо Кости (так звали сына кулака) поедешь пахать. Заболел он.

Взвалив на телеги мешки с семенами и бороны и прицепив плуги, мы поехали в поле. Казеев шел позади. Когда проезжали мимо нашего дома, я заметил, что мать украдкой смотрит на меня из сеней и вытирает передником глаза.

Как только приехали на загон, кулак нас заторопил:

— Быстро мешки сложите на середине загона и запрягайте.

Сам он схватил лукошко, ловко насыпал в него из мешка семян и стал сеять. Пока мы выполняли его приказание, он уже возвращался с пустым лукошком. Я никогда не пахал плугом и даже не знал, как впрягать в него лошадей. Подбежал к Федоту, посмотрел, как он устраивает постромки, как спаривает лошадей, и сам торопливо стал запрягать. Казеев подошел, проверил упряжь, довольно крякнул:

— Ну, пошел!

Лошади сильным рывком дернули и, кивая головами, зашагали за Федотом. Двухлемешный плуг с тихим хрустом отрезал черные ленты почвы и плавно переворачивал их. Настроение мое, тяжелое ранним утром, теперь поднялось. Плугом пахать было гораздо легче, чем сохой. Сильные, привычные к пахоте лошади ровно тянули плуг, не оставляли огрехов, и понукать их не приходилось. Приятно было видеть, как за нами с Федотом появлялась широкая полоса пашни с сочным рыхлым черноземом.

Засеяв загон, хозяин подождал, когда мы доедем до него и, не останавливая нас, сказал:

— Кончите здесь пахать — завтракайте. Потом заборонуйте и переезжайте на загон к широкой дороге. Я приду туда.

— Хорошо! — ответил Федот.

— За Яшкой приглядывай: как бы пашню не испортил, — крикнул нам в спину Казеев.

— Иди, черт сивый! — негромко сказал Федот и, полуобернувшись ко мне, добавил. — Теперь спать ляжет.

За всё время, пока пахали загон, мы с Федотом молчали. Только когда сели завтракать, Федот разговорился:

— Попал ты, парень, в кабалу. Работы дают, как лошадям, а кормят, видишь, как? — он вытряхнул из мешочка холодную неочищенную вареную картошку и хлеб:

— У нас другого нет выхода, — ответил я.

— Нужда, она, брат, губит людей, — подтвердил Федот. — А ты думаешь, правда, заболел Коська-то? Жалеет его отец, а на тебя ему наплевать. С осени учить в город собираются отправить. Старший сын-то у них офицером, хотят и этого довести до дела.