Смерч войны - страница 30

Затем произошло невероятное. Когда танки Клейста находились в восемнадцати милях от Дюнкерка, намного ближе к городу, чем войска союзников, они получили приказ Гитлера прекратить дальнейшее продвижение вопреки указаниям главнокомандующего вермахта Браухича взять порт. Распоряжением фюрера запрещалось переходить за линию Лене — Бетюн — Сент-Омер — Гравелин[96]. По причинам, которые до сих пор дискутируются историками, Гитлер своим «стоп-приказом» поддержал просьбу Рундштедта остановить танки Клейста 24 мая на передовой линии и не пускать их в «котел»[97]. Испытывая досаду и раздражение, командующие Клейст и Гудериан приостановили операцию coup de grace (последнего смертельного удара), которая могла бы ликвидировать всю северную группировку противника, а вместо этого союзники получили сорок восемь часов передышки, используя их для усиления обороны по периметру «котла» и эвакуации войск с пляжей Дюнкерка. Генерал Вильгельм фон Тома из ОКХ, чьи танки подошли почти к Брюгге, мог видеть Дюнкерк, и он забросал ОКХ радиограммами, требуя пустить танки вперед, но получал отказы. «Бесполезно говорить с болваном, — сказал он впоследствии о Гитлере (естественно, когда фюрер уже был гарантированно мертв). — Гитлер испортил нам победу»[98]. «Чудесное избавление» от неминуемой гибели в Дюнкерке, о чем заявлял Черчилль, принесли британцам не только Горт и Рамсей, но и Рундштедт с Гитлером. Дюнкерк — лишь одна из многочисленных роковых ошибок Гитлера, приведших в итоге к поражению Германии во Второй мировой войне.

«Должен сказать, — вспоминал впоследствии Клейст, — англичане смогли вырваться из ловушки в Дюнкерке, которую мы им приготовили, только благодаря Гитлеру. Между Аррасом и Дюнкерком пролегает канал. Я уже миновал этот канал, и мои войска заняли высоты, довлеющие над Фландрией. Моя танковая группа полностью контролировала Дюнкерк и весь район, в котором как в западне оказались британцы. Англичане не смогли бы пробиться в Дюнкерк, поскольку я перерезал им все пути. И тогда Гитлер лично приказал, чтобы я отвел войска с этих высот»[99].

Клейст недооценивал роль Рундштедта в принятии решения. Однако на Гитлера, стремившегося присвоить лавры победы, конечно, легла ответственность и за то, что он не позволил Клейсту разгромить экспедиционные силы вне Дюнкерка. Через несколько дней Клейст встретил Гитлера на аэродроме в Камбре и, набравшись храбрости, сказал фюреру, что они упустили возможность уничтожить противника в Дюнкерке. Фюрер ответил: «Может быть. Но я не хотел посылать танки во фландрские болота, а британцы все равно не вернутся воевать»[100]. В другой раз Гитлер сослался на технические неполадки и необходимость готовиться к наступлению против остальных французских войск.

Пролетая над Дюнкерком в сентябре 1944 года, Черчилль сказал Андре де Старку, личному секретарю принца-регента Бельгии: «Мне никогда не понять, почему немцы не добили британскую армию в Дюнкерке»[101]. Одна из причин может заключаться в том, что к утру 24 мая бои беспрерывно шли уже почти две недели, и Гитлер, помня окопы Первой мировой войны, хорошо знал, как это тяжело для солдат. Требовалось время на то, чтобы подтянуть пехоту. После Седана танки в кратчайший срок прошли немыслимое расстояние. Франц Гальдер писал в дневнике: «Фюрер ужасно нервничает, боится рисковать». Слишком многое достигнуто, и нельзя подвергать себя опасности в последний момент оказаться в западне у союзников. Южнее Соммы и Эны все еще стояли французские войска и резервы. Уличные бои в Варшаве показали уязвимость танков в городских кварталах. Кроме того, Герман Геринг клятвенно обещал, что люфтваффе уничтожат «котел», предоставив вермахту лишь «зачистить» территорию. «Он не доверял своим генералам, — вспоминал впоследствии заместитель Йодля генерал Вальтер Варлимонт. — Он воспрепятствовал выполнению главной задачи всей кампании — невзирая на все другие обстоятельства, взять и закрыть побережье Ла-Манша. Он побоялся, что на глиняной равнине Фландрии с ее многочисленными реками и каналами… как подсказывали воспоминания о Первой мировой войне, танковые дивизии могут понести тяжелые потери. Гитлер не стал развивать очевидные успехи первой очереди кампании и вместо этого предпринял шаги по исполнению второй очереди, прежде чем завершить первую»