СМЕРШ - страница 14

Срок обучения на всех трех отделениях – один год.

«Установить постоянную дислокацию Высшей школы в г. Москве.

Временно до подыскания и оборудования помещения в г. Москве Высшую школу разместить в здании курсов отдела контрразведки «Смерш» КБФ в г. Ленинграде»[47].

Для того чтобы стать курсантом Высшей школы, было необходимо:

иметь законченное среднее образование;

возраст от 20 до 35 лет;

быть кандидатом или членом ВКП(б) и, как исключение, членом ВЛКСМ;

по состоянию здоровья быть пригодным к оперативной работе[48].

Окончивший в 1944 году 1‑ю Московскую школу контрразведки «Смерш» ветеран военной контрразведки Михаил Федорович Гололобов так вспоминал об учебе:

«Она складывалась из лекций, семинарских занятий и самоподготовки, которой мы занимались после «мертвого часа».

Кроме спецдисциплин изучалось в очень урезанном виде уголовное право, уголовный процесс и, конечно, «Краткий курс истории КПСС».

К чтению лекций по уголовному праву и процессу привлекались ученые, в том числе и доктора наук, а по спецдисциплинам – опытные сотрудники центрального аппарата. Классные занятия вели штатные преподаватели.

Весьма полезными были занятия по русскому языку, так как за войну многое забылось…»[49].

Один из мифов, связанных с деятельностью советской военной контрразведки в годы Великой Отечественной войны, – Особые отделы НКВД и УКР «Смерш» занимались исключительно охотой на настоящих и мнимых врагов советской власти. А в эту категорию попадали не только агенты спецслужб противника (не только германской, но румынской, финской и др.), но и дезертиры, паникеры, самострельщики и т. п. В жизни все было иначе. Военным чекистам приходилось присматривать за уровнем боеспособности действующей армии. В первые месяцы войны руководство страны это интересовало больше, чем количество разоблаченных немецких агентов. Так, 9 июля 1941 года вступил в силу «Табель оперативной отчетности и направления документов органов Третьего управления НКО в военное время». В нем приоритет был отдан сообщениям и докладным запискам о недочетах в обеспечении войск фронта и тыла всеми видами довольствия и вооружения, о недостатках в подготовке и проведении операций. Лишь на пятом месте в этом перечне проходили сообщения о проявлении вражеской деятельности в частях[50].

Вступление в силу Табеля лишь подтвердило сложившуюся практику. Военные чекисты с 22 июня 1941 года информировали руководство страны о выявленных недостатках.

Так, заголовок одного из первых документов, подготовленных военными чекистами, звучал так: «Докладная записка о недочетах боевой подготовки частей 2‑го корпуса ПВО». В нем сообщалось о многочисленных упущениях и недостатках, приведших к нарушению заградительной системы противовоздушной обороны Ленинграда.

В других сообщениях, датированных первыми днями войны, кроме освещения диверсионной и разведывательной деятельности противника в прифронтовой полосе, сообщались данные: о недостатках боевой готовности 10‑го мехкорпуса и 2‑й армии; о недостатках в ходе воинских перевозок, обеспечения войск средствами связи, продовольствия и фуража; о низком управлении работы ВВС фронта и др.[51].

В начале июля 1941 года от военных чекистов руководство страны начало получать обобщающие документы по отдельным фронтам и видам вооруженных сил. В качестве примера такого сообщения процитируем донесение «о потерях ВВС Северо-Западного фронта в первые дни войны». Документ датирован 8 июля 1941 года. Все сообщенные в нем факты соответствуют действительности.

«Вследствие неготовности частей ВВС ПРИБОВО (Прибалтийский особый военный округ. – Прим. авт.) к военным действиям, нераспорядительности и бездеятельности некоторых командиров авиадивизий и полков, граничащих с преступными действиями, около 50 % самолетов было уничтожено противником при налетах на аэродромы.

Вывод частей из-под удара авиации противника не был организован. Зенитные средства обороны аэродромов отсутствовали, а на тех аэродромах, где средства были, не было артснарядов.