Быстрокрылыми чайками вспенивали волны суда. Мерно поскрипывали весла в уключинах, изредка посылая хлопья пены в недолгий полет над лазурными волнами, да перешучивались гребцы на веслах. Вроде бы все было как обычно - волны, чайки, солнце, облака. Вроде бы...
Одиссей сидел, прислонившись к обласканному щедрым солнцем борту и, прикрыв глаза, вспоминал. Смеющаяся Пенелопа, протягивающая ему серьезного Телемаха, а тот сурово хмурит брови и сжимает крохотные кулачки и кривит рот, готовясь заплакать. Смущенная Пенелопа, впервые входящая в его дом, робко глядящая на своего мужа с едва заметным страхом и надеждой - ведь у них все будет хорошо, правда? Пенелопа, его Пенелопа. Менелая можно понять - если у них с Еленой была такая же семья, то этого прохиндея Париса стоит наказать.
Хотя до Одиссея доносились слухи - ох уж эти коварные слухи! О ком они только не распускаются! - что не все ладно было в семье богоравного Менелая, что не зря красавица Елена не раз и не два поглядывала по сторонам. Поглядывала, да и углядела. А углядев, уцепилась изо всех сил и, воспользовавшись тем, что мужа дома нет, похитилась.
Слухам Одиссей не верил, точнее, верил, но не полностью. Елену он видел, и не раз, характер ее знал, и совершенно не поддавшись ее чарам, предпочел гордой и осознающей свою красоту Елене тихую и вроде бы невзрачную Пенелопу. Пенелопу, чьи глаза сияли, словно лесные озера, чья улыбка способна была растопить даже вечные льды Гипербореи. Его Пенелопа, родившая крепкого и здорового сына.
- Одиссей, не спи, скоро к берегу повернем, - зычно окликнул его здоровяк Перилей.
- Да не сплю я!
Одиссей не раз уже поражался, насколько могут быть не похожими друг на друга дети одних родителей. Его Пенелопа была стройной, словно кипарис, а тот же Перилей или его старший брат Дамасипп напоминали дубы - такие же основательные и к зрелости обещавшие стать кряжистыми.
- Надеюсь, - все так же громко продолжал Перилей, словно играючи ворочая рулевым веслом, - что на этот раз с нами ночевать будет не этот, как его? - он наморщил лоб и глянул на родича.
- Гермагор? - подсказал Одиссей.
- Да он, - радостно оскалился Перилей. - Хотя да, с нами рядом он точно не станет - коз-то мы с собой не взяли!