Смерть на перекрестке - страница 52

Последние две фразы — обычную вежливую формулу знакомства — принимать всерьез не следовало. Но…

— Не слишком суров? Не слишком суров?! Ну уж нет. Покажите-ка для начала, как сделали домашнее задание!

Кадзэ выразительно покосился на князя — что дальше?

— Ему порой мнится, что он все еще преподает в школе, — зашептал Манасэ. — Сознание его то мутится, то просветляется, да так часто, что сразу и не уследишь. То ему кажется, что он — в далеком прошлом, то внезапно вспомнит, что находится здесь, в настоящем… Запаситесь терпением. Несколько мгновений разум его поблуждает где-то, но вскоре вернется сюда.

— Мой юный Гэндзи! Мой прекрасный принц! Как сможете вы принять на себя всю тяжесть придворных обязанностей, если не будете усердно учиться? Или вы хотите навлечь позор на дом свой и славные имена своих предков? Люди, люди станут над вами потешаться! — Дрожащий старческий палец уткнулся в грудь Кадзэ.

— Нет никаких сомнений, станут потешаться, да еще как, — кротко ответствовал Кадзэ. — Простите великодушно мою нерадивость, сэнсей, урока я не выучил.

Старик резко вскинул голову — точь-в-точь задремавший на посту часовой, внезапно услышавший прямо над ухом голос капитана.

— Урок?! Какой еще урок? Зачем вы пришли ко мне? Желаете заняться изучением классической литературы? Правда, я слеп, но помню все прочитанное наизусть! Снова и снова повторяю я себе слова великих книг, дабы они не упорхнули из моей памяти, как птицы — из незапертой клетки…

— Меня зовут Мацуяма Кадзэ. Я счастлив нашему знакомству, сэнсей.

— Я — Нагахара Мунехиса. — Упершись обеими руками в циновку, старичок коротко поклонился. — Некогда я преподавал классическую литературу наследникам светлейшего князя Ойши Такатомо. Однажды мне была доверена великая честь: читать и толковать одну из глав «Кодзики»[15] перед венценосной особой его императорского величества.

— Учитель Нагахара! Это и вправду великая честь! Вы, должно быть, ученый поистине огромного дарования, ибо лишь такому человеку могли поручить читать и толковать книгу нашей священной истории в присутствии его величества!

— Вы слишком добры. «Кодзики» мне поручили читать чиновники императора, но истинная моя любовь — все же «Повесть о Гэндзи».

— Слишком большая честь для меня — говорить со столь прославленным ученым.

С этими словами Кадзэ уперся обеими ладонями в циновку и отдал слепцу глубочайший, почтительнейший поклон, решительно не задумываясь о том, что видеть выражение его уважения престарелый ученый все равно не может.

— Ах, «Кодзики», «Кодзики». Эта книга была записана со слов святой жрицы Иэда-но Арэ, весьма, весьма престарелой дамы. Как и «Повесть о Гэндзи» — история, поведанная женщиной! Госпоже Иэда-но Арэ было целых шестьдесят пять лет, когда ее изустные рассказы были наконец изложены на бумаге… Даже мне лишь шестьдесят три. Вам это известно?

— Нет, сэнсей. Я и понятия не имел…

— Да, именно так. Я…

Старик запнулся. Словно тучка пробежала по морщинистому лицу. Потом оно неожиданно приняло суровое выражение.

— Так, значит, вместо того, чтоб заниматься классической литературой, вы снова отправились на скачки? Но, молодой господин мой, путь Бусидо — это много большее, чем кони, мечи да сверкающие доспехи. Бусидо — путь воина, и непременная часть его — изучение шедевров классической литературы, да притом не только японской, но и китайской. Чтобы стать человеком значительным, вы прежде всего должны быть человеком культурным. А будущий князь, молодой господин мой, просто обязан стать значительным человеком! Я — ваш учитель, ваш сэнсей. Я несу за вас ответственность. Неужто вы хотите сделаться мишенью для людских насмешек? Хотите опозорить не только самого себя, но и свой дом и семью? Вы — непослушный и ленивый мальчишка. Сбежать с уроков на скачки, каково?!

Кадзэ снова вопросительно взглянул на Манасэ. Князь вынул из кармашка в рукаве маленький веер и принялся изящно им обмахиваться. На точеном лице застыло выражение глубокого равнодушия. Снова обернувшись в сторону престарелого ученого, самурай негромко сказал:

— Вы совершенно правы, сэнсей. Покорно благодарю за то, что указали мне на мои ошибки.