Смерть на перекрестке - страница 70

— Согласитесь, маловероятно, чтобы два разных человека, по чистой случайности, вдруг обзавелись столь прекрасными стрелами. Тем более…

— Тем более в столь заштатном захолустье, как наше, хотели вы сказать?

Кадзэ осекся.

— Вообще-то, — нашелся он, — я хотел сказать «в столь мирных землях, где вовсе нет нужды в боевых стрелах, тем более — в таких дорогих»!

Манасэ откровенно хихикнул.

— Ладно, ладно. Но сколько стараний и риска ради одного крестьянина! К чему вам это?

— Каприз минутный, не более.

— Какой вы все-таки странный, дорогой мой! Вокруг полно селений, в селениях полно крестьян. Ну, погиб бы один, — тоже мне, великая утрата! Притом угольщик ваш стар и некрасив…

Кадзэ пожал плечами:

— Мы заключили пари. Вы изволили сказать: если я сумею добыть доказательства невиновности угольщика, вы немедля отпустите его на свободу. Помните?

— Ах, конечно, припоминаю. Что же, я нынче же прикажу отпустить угольщика.

— Покорно благодарю светлейшего князя.

— Не за что. Значит, подлые бандиты вновь совершили убийство? И на этот раз — подумайте! — их жертвой стал благороднорожденный воин. Эти разбойники начинают меня раздражать…

— Вот как? Я выяснил, где находится их лагерь. Могу сопроводить, если вам угодно с ними расправиться.

— Мне?!

— Ну, не вам лично, конечно. Пошлите своих людей. Вы говорили, что владеете провинцией в сто пятьдесят коку? Несомненно, здесь с легкостью можно собрать отряд, достаточный для того, чтоб стереть банду с лица земли. В ней ведь человек двенадцать состоят, не более!

Манасэ молчал, нервно постукивая веером по столику.

Кадзэ ждал — что же решит князь? Однако молчание затянулось, повисло между ними — тяжелое, неудобное, полное недосказанности.

Первым не выдержал Кадзэ:

— Я сам, если вам угодно, поведу ваших воинов.

Манасэ вновь рассмеялся, но на сей раз несколько нервно:

— Щедрое предложение, однако удобно ли мне будет его принять?

— Ох, простите великодушно. Я ни в коей мере не желал оскорбить вас. Ежели вы желаете, чтоб люди ваши разрешили проблему бандитов без моего вмешательства…

Кадзэ сознательно недоговорил фразу до конца. Вопросительная интонация, недоговоренность — лучший способ вызвать на искренний ответ уклончивого собеседника, об этом всякий японец с детских лет знает.

— Нет-нет, дело не в этом. Разумеется, я был бы счастлив, если бы вы соблаговолили возглавить моих людей в операции по уничтожению бандитского лагеря. К несчастью, у меня попросту недостаточно людей. Вы сами видели — дурак судья да несколько стражников!

О чем Манасэ говорит?! Кадзэ понимал так же мало, как если бы князь вдруг перешел на китайский. Он же все-таки провинцией в сто пятьдесят коку управляет. Не так мало воинов обязан предоставить, в случае чего!

— Снова простите. Очевидно, вы имеете в виду, что все ваши люди ныне находятся на службе у благородного господина Токугавы?

— Нет, дорогой мой. Я имею в виду, что у меня вовсе нет людей, кроме Нагато и горстки его стражников.

Кадзэ потерял дар речи. Да как же такое возможно?! Манасэ преспокойно нарушает первейший княжеский долг и не ведает даже, сколько вооруженных воинов самурайского сословия следует ему выставить на битву?!

— Да, стыдно и неловко, — преспокойно продолжал Манасэ, — но — увы. Эта жалкая, унылая глубинка — вовсе не место, где можно жить сообразно правилам долга и чести знатного человека.

Тонкие руки раскинулись в небрежном жесте. Взметнулись многослойные рукава драгоценных одежд…

— Вы не поверите, друг мой, но реальность сурова: я по уши в долгах. Нет денег даже на то, без чего вообще невозможно существовать. К примеру, на пристойный домик для проведения чайной церемонии, на старинный фарфор. А сад?! А пруд?! По итогам я пришел к выводу, что некоторые статьи расходов придется… — князь помедлил в поисках нужного слова, — урезать. Конечно, случись война или вражеское нападение, я сделаю все, чтобы послать благородному господину Токугаве надлежащее по статусу число вооруженных самураев. Но на данный момент? Как я уже говорил: олух судья и с десяток стражников. Кое-кого из них вы уже изволили видеть. Согласитесь, с такими людьми в бой против хорошо вооруженных бандитов не пойдете даже вы, образец отваги.