Смерть сквозь оптический прицел. Новые мемуары немецкого снайпера - страница 20
Услышав эти слова, я стушевался. Я сам был всего лишь ефрейтором, а капитан должен был командовать целой ротой. И я замямлил:
– Что ж, думаю, капитан разберется и без нас. Пожалуй, не стоит его беспокоить, – я развернулся к выходу.
– Подожди, паренек! – остановил меня сержант. – Мне кажется, что ты сказал дельную вещь. Но это действительно нужно обсудить с капитаном.
Вместе с сержантом мы вышли через заднюю дверь дома и устремились к стоявшей через несколько домов позади нас большой группе солдат. Сержант подвел меня к одному из военных, который был одет точно в такую же униформу, что и другие солдаты, но на нем были капитанские знаки различия.
– Что случилось, сержант? – спросил капитан, глядя на моего спутника.
– Я привел к вам снайпера из другой части. Он утверждает, что с этой стороны здания школы не осталось поляков. А значит, мы сможем взять его штурмом.
Капитан окинул меня оценивающим взглядом.
– Как тебя зовут, ефрейтор? – спросил он.
Я вытянулся, как и полагалось перед офицером, однако не салютовал при этом, как было положено в Вермахте.
– Ефрейтор Гюнтер Бауэр, господин капитан.
– Почему ты не салютовал мне, как положено, ефрейтор Бауэр?
– Мне не хотелось, чтобы вражеские снайперы, если они есть поблизости, могли понять, что вы офицер, господин капитан, – отчеканил я.
Капитан Бидембах нервно посмотрел по сторонам, но потом улыбнулся:
– Все в порядке. Ты поступил правильно, ефрейтор. – Он бросил взгляд на мою винтовку с оптическим прицелом: – Ты действительно снайпер?
– Так точно, господин капитан.
– Что ж, подойдем ближе и посмотрим вместе на эту чертову школу! – Капитан в сопровождении солдат зашагал вперед.
Не успели мы сделать нескольких шагов, как по нам открыл огонь пулеметчик, находившийся на верхнем этаже здания, расположенного примерно в двухстах метрах от нас. Через несколько секунд четверо солдат из сопровождения капитана рухнули на землю и заорали от боли. Они были ранены. Все остальные, включая капитана, тут же повалились на землю, чтобы не стать слишком легкой мишенью для вражеского пулеметчика. А я сразу установил свою винтовку на огневую позицию и навел перекрестие прицела на польского пулеметчика. Не прошло и минуты, как мои пули уничтожили и пулеметчика, стрелявшего по нам, и его напарника.
– Молодец, ефрейтор Бауэр, – капитан Бидембах похлопал меня по плечу.
– Спасибо за похвалу, господин капитан, – ответил я, продолжая настороженно смотреть по сторонам. Мне было окончательно ясно, что нельзя расслабляться.
Тем временем капитан посмотрел на нашивки на моей униформе. По ним было видно, из какой я дивизии.
– Твоя дивизия участвовала в тяжелых боях при взятии Калица? – спросил он меня.
– Так точно, господин капитан.
– Сколько поляков ты уже уничтожил?
Я растерялся. Я сам старался меньше думать о том, сколько людей я убил. Но тем не менее я знал примерную цифру.
– Около тридцати, господин капитан.
Остальные солдаты, стоявшие рядом, посмотрели на меня скептически. Однако во взгляде капитана Бидембаха не было сомнений.
– Ты должен оставаться около меня. Это приказ, ефрейтор Бауэр! – сказал он.
– Есть, господин капитан, – ответил я.
Вскоре мы достигли дома, находившегося прямо напротив школы. Однако теперь в здании школы снова были пулеметчики и польские стрелки, которые стреляли в нашу строну.
– Проклятие, нам нужно снова очищать здание от них! – вырвалось у меня.
– Успокойся, ефрейтор, – капитан в очередной раз похлопал меня по плечу. – У меня есть другой план.
Он повернулся к лейтенанту, который сопровождал его:
– Возьми три взвода и обыщи окрестности. Нужно найти как можно больше польских противотанковых орудий и боеприпасов к ним. Все это следует стянуть сюда, – капитан указал на площадку позади дома, в котором мы находились. – Как только это будет сделано, доложишь мне!
– Есть, господин капитан. – Лейтенант спешно вышел из дома в сопровождении двоих солдат.
Капитан Бидембах повернулся ко мне:
– Ефрейтор Бауэр, ты видишь, насколько старо здание школы?
– Да, господин капитан, – ответил я.
– А что ты делал, до того как был призван?
Этот вопрос показался мне неожиданным, и я выпалил: