Смерть у бассейна - страница 23

До чего же, в самом деле, легко сделать так, чтобы Герда выглядела счастливой, и как этот счастливый вид ее разительно преображает! «Бедняжка сейчас свернется клубком и замурлыкает», — подумала Генриетта.

Они сидели, довольные, на углах парниковых рам, и солнце, теперь уже низкое, создавало видимость летнего дня. Внезапно они обе замолчали. Безмятежность сползла с лица Герды. Плечи ее поникли. Она вздрогнула, когда Генриетта заговорила.

— Почему ты приезжаешь, если ненавидишь все это?

Герда торопливо начала:

— Да нет. Не знаю, с чего ты это взяла…

На миг запнувшись, продолжала:

— Это ведь так здорово — укатить из Лондона, а леди Энгкетл просто ужасно добрая.

— Люси? Ничего подобного.

Герду это слегка ошарашило.

— Да нет же. Она всегда так любезна со мной.

— У Люси прекрасные манеры и она умеет быть приятной. Но она скорее жестокая женщина. Это, я думаю, оттого, что она понятия не имеет, как думают и что чувствуют люди обыкновенные. И тебе ненавистно бывать здесь, Герда! Ты же это знаешь. Так чего ради приезжать с такими чувствами?

— Ну, видишь ли, это нравится Джону.

— О, Джону тут по душе. Но ты бы могла отпускать его одного.

— Он не захочет. Уик-энд без меня ему будет не в радость. Он совсем лишен эгоизма. Он считает, что для меня большое счастье выезжать за город.

— За город — это хорошо, — сказала Генриетта, — только не надо добавлять к Энгкетлам.

— Я… я не хотела создавать впечатление, будто я неблагодарна.

— Милая Герда, да и почему это мы должны быть тебе по душе? Я всегда считала, что мы, Энгкетлы — отвратное семейство. Все мы обожаем собираться и говорить на собственном необыкновенном языке. Неудивительно, если постороннему хочется убить нас.

Помолчав, она добавила:

— Кажется, время идти к чаю. Вернемся.

Она наблюдала за лицом Герды, когда та встала и зашагала к дому. «А ведь это здорово, — подумала Генриетта, — увидеть вдруг, как именно выглядели лица христианских мучениц перед выходом на арену со львами.

Едва выйдя за изгородь, они услышали выстрелы, и Генриетта заметила:

— Похоже, избиение Энгкетлов уже началось.

Оказалось, сэр Генри и Эдвард заспорили об огнестрельном оружии, иллюстрируя доводы пальбой из пистолетов. Оружие было страстью сэра Генри, и он располагал целой коллекцией. Он вынес несколько пистолетов и мишени, и они с Эдвардом затеяли состязание.

— А, Генриетта! Попробуйте-ка, сумеете ли застрелить грабителя?

Генриетта взяла у него револьвер.

— Ага. Правильно. Да, цельтесь вот так.

Трах!

— Не попали вы в него, — сказал сэр Генри.

— Ну-ка, а Герда?

— Ой, я не знаю…

— Давайте, миссис Кристоу. Это совсем просто.

Герда выстрелила, вздрогнула и зажмурилась. Пуля отклонилась больше, чем у Генриетты.

— И я хочу, — сказала Мэдж, подходя.

— Это труднее, чем кажется, — заметила она после двух попыток. — Но довольно забавно.

Из дома вышла Люси. Следом показался высокий и мрачный юноша.

— Это Дэвид, — объявила она.

Пока ее муж приветствовал Дэвида Энгкетла, она взяла у Мэдж револьвер, перезарядила его и без лишних слов трижды продырявила мишень рядом с центром.

— Отлично, Люси, — воскликнула Мэдж. — Я и не знала, что стрельба входит в число ваших сильных сторон.

— Люси, — сурово сказал сэр Генри, — всегда убивает того, в кого стреляет.

И добавил с мечтательной интонацией:

— Однажды это пригодилось. Помнишь, дорогая, головорезов, что напали на нас в тот день на азиатской стороне Босфора? Двое уже повалили меня и подбирались к моему горлу.

— А что делала Люси? — спросила Мэдж.

— Дважды пальнула в кучу. Я даже не знал, что у нее с собой пистолет. Одному негодяю прострелила ногу, а другому — плечо. Это была наибольшая опасность, какой я подвергался в сем мире. Не представляю, как она не убила меня.

Леди Энгкетл улыбнулась ему:

— Я считаю, что всегда надо идти на некоторый риск, — сказала она мягко. — И делать это быстро, не слишком раздумывая.

— Восхитительная мысль, дорогая, — сказал сэр Генри. — Но мне всегда было немного огорчительно, что риском, на который ты пошла, был я!

После чая Джон предложил Генриетте: «Прогуляемся?» а леди Энгкетл сказала, что она должна показать Герде «каменный сад»