Смерть в галерее - страница 7

Она кивнула.

— Я часто встречалась с ним дома на каникулах. Они с Филлидой одно время встречались, но совсем недолго.

— Да, они встречались, — в его глазах светилась насмешка. — Твоя сводная сестра коллекционировала поклонников.

Фрэнсис быстро на него взглянула. Он был прав. Филлида внесла в список своих побед и Дэвида Филда, но никогда не стоило слепо доверять ее памяти. Филд, затем Годолфин и еще полдюжины других, все они были влюблены в Филлиду, которая в конце концов всех их позабыла ради целой вереницы воображаемых болезней и которая в конце концов вышла замуж за Роберта, единственного и достойнейшего. Фрэнсис казалось, что, чем больше она взрослела, тем более странной становилась жизнь вокруг нее.

— Роберт оказался самым настойчивым, — вслух продолжила она свои мысли, — Все другие улетучились, а Годолфин затерялся где-то на Тибете, но Роберт был настойчивым. У него за всей этой нервозностью чувствуется характер и какая-то пугающая преданность, фанатизм. Если нужно что-то доказать, он будет стоять насмерть, когда все вокруг уже сдадутся. Именно поэтому, наверное, я испытываю этот идиотский страх.

— Слишком сильно сказано, — подбодрил ее Роберт. — Почему страх? Такое недостойное чувство в твоем возрасте?

— Роберт хочет, чтобы я вышла замуж за Лукара, — откровенно сказала она, — и, хотя я знаю, что это абсурд, он сверхъестественно упрям, когда добивается своей цели. Иногда мне кажется, что я сойду с ума и сделаю то, о чем он просит.

Он увидел выражение ее лица, и его глаза расширились.

— Рыжий?! — спросил он. — Скажи мне, что это шутка. Не могу в это поверить. Это чертовщина какая-то. Роберт, конечно, тронулся, — воскликнул он с несвойственной ему горячностью. Это ее развеселило, и она ему улыбнулась.

— Он просто жалкий негодяй, — сказала Фрэнсис, и он согласно кивнул.

— Он, наверное, тебе ужасно надоел. Такие люди могут. Они считают себя лучшими представителями рода человеческого. Этот толстокожий напористый самец может надолго испортить жизнь. Их невозможно оскорбить: ты их в дверь, они — назад в окно. Может, тебе пока уехать куда-нибудь на юг, подальше от всех этих неприятностей? Все это не очень хорошо, дорогая Фрэнсис. Ты в беде.

Она печально улыбнулась. С ним было так спокойно и приятно. В нем было столько легкости и дружелюбия, столько внимания и симпатии. И, более того, у него был большой жизненный опыт. С ним можно было обсуждать что угодно.

— А знаешь, что может тебе помочь? Помолвка, — сказал он. — Только помолвка прекратит всю эту возню до приезда Мэйрика. Я понимаю, что это немного старомодно, но в этом что-то есть. У тебя есть кто-нибудь на примете?

Фрэнсис засмеялась.

— Мне некого попросить, — сказала она. Он не улыбнулся.

— Должен быть кто-то, кого ты знаешь, или дело может действительно закончиться свадьбой, — серьезно сказал он. — Когда возвращается твой отец?

— В январе или феврале.

— Еще долго. Если я правильно понимаю, Филлида занята только собой.

— Ты недалек от истины.

— Ну тогда я забираю тебя с собой и покупаю тебе кольцо. Не слишком дорогое, но вполне достойное, чтобы нам поверили. Ты согласна?

Фрэнсис заметила, что он расстроен, и была этим неприятно удивлена. У Дэвида Филда была любопытная репутация, не подтвержденная ни одним конкретным фактом. И хотя говорили, что он сердцеед, его фамилию не связывали ни с одним женским именем. Он ни разу не был женат, не разводился и не был помолвлен. Никто не помнил более или менее продолжительного романа.

Он посмотрел на нее, и она виновато покраснела.

— Я не прошу тебя выходить за меня замуж и не думаю, что это когда-нибудь может случиться, — сказал он отрывисто. — Я хочу сказать, что даже если мы без памяти полюбим друг друга, а это, как ни удивительно, иногда случается, останется еще вопрос о деньгах. Я весьма щепетильно к этому отношусь. Я зарабатываю немного, как раз столько, чтобы прокормить неприхотливую жену, но никогда не буду сказочно богат. А у тебя совершенно непристойное состояние. Видишь, это совершенно исключает вопрос о браке. Моя дорогая девочка, не смотри на меня так. Знаю, я говорю, как помешанный. Хотел бы я, чтобы все было по-другому. Но у меня фобия. Однажды одна старуха назвала меня охотником за женскими деньгами, и я ее чуть не убил. У меня в руке была бутылка, — нечего смеяться, — и я даже ею замахнулся. Слава Богу, я ее не ударил, но я почувствовал, что мог бы. За всю свою жизнь я никогда не был так напуган. Мы поссорились на всю жизнь.